(Часть 1)

"Красный день календаря" - 7 ноября - теперь проходит по стране молча. Не просто тихо, а именно молча. Задумавшись. Вспоминая о былом. Нет, не горестно сокрушаясь: как малолюдны редкие митинги и странноваты их участники, а вновь и вновь пытаясь понять и отделить наваждение от яви. Утопию от реальности.

Мы где - всё ещё между?

Произошло преображение утопии…

Но исторические сдвиги всех этих событий так уплотнили, под таким тектоническим давлением спрессовали память, так всё перемешали - попробуй, отдели одно от другого..

Исторический календарь памятных дат - в поисках утраченного времени.

Поразительно. Одно из самых значительных событий ХХ века - в мире. И самое - в нашей стране. Вровень - только Вторая мировая. И наша в ней часть - Великая Отечественная. И Победа. И вот - тихо. Всё сдано в музей. В архив. В запасные фонды... Сообщения везде с непременной оговоркой: не "красный день", но в перечне государственных памятных дат ещё значится...

Предыдущий Следующий

А сколько потрясающей литературы, захватывающей дух поэзии, музыки, живописи, скульптуры, грандиозных новостроек, научных открытий, новых общественных институтов, новых взаимоотношений между людьми и новых людей вообще связано с этим событием! Только с ним. И вызвано им! Практически - этим днём возникло новое МИРОПОНИМАНИЕ. От искусства до политики - везде безудержная отвага эксперимента! Тип государства - невиданный в мире! Неведомый прежде. Только как мечта.

4 ноября - такого не содержит. Четвёртое - это послание нам о нас. Из далёкого прошлого. Из "смутного времени".

Седьмое - это наше послание миру. Не из сегодня. Скорее всего, из будущего. Или - для него.

Предыдущий Следующий

И всё произошедшее в том октябре и после - величественных масштабов! Трагедии - грандиозные! Горе - неслыханное! Предательства и измены - не поддаются осмыслению: генералы (не большевики как принято думать), присягнувшие императору, арестовывают всю его семью; одни воюют с немцами, другие на деньги немцев подстрекают солдат к дезертирству и неподчинению офицерам. И при этом победы - потрясающие! Брусиловский прорыв! Достижения - ошеломительные! Самопожертвование во имя идеи справедливости на всей земле и мировой революции - не объяснить простыми словами! Мужество и героизм во имя того же - неправдоподобные! Вера в будущее, в котором победит "возмущённый разум" - религиозная! Речевым набором слов - не выразить. Не вмещаются в синтаксис одного языка. Если только Гомер, Сервантес, Эразм Роттердамский, Шекспир, Вольтер, Руссо и Радищев с Герценом и Бердяевым - все вместе. Подлость и жестокость - леденящие! Благородство помыслов и устремлений - высочайшее! Душевное потрясение для всего многонационального народа одновременно - библейской глубины. Для одних - по горю, для других - по ликованию.

А вся история тех событий, перевернувших весь государственный строй и сам уклад человеческого бытования в огромной стране - это ведь уже эпос. Как мифы древней Греции. Со своими Зевсом, Гераклом, Прометеем... И со своими чудовищами тоже...

Даже ревность не бытовых, не семейных - гелиоцентрических масштабов:

"Чтобы с простыней, от бессонницы рваных, срываться, ревнуя к Копернику. Его, а не мужа Марьи Ивановны, считая своим соперником!"

И это - забыто?! И всё без следов?!

Да ведь без этого ни "Бесов" Достоевского не понять, ни булгаковского "Бега" со смертельно тоскующими в Константинополе генералами Хлудовым и Чернотой, ни толстовского ("красного графа" Алексея Николаевича, конечно) "Хождения по мукам". Ни многого другого. Да Пушкина даже всего и полно до конца не понять! Про любовь Татьяны Лариной к Онегину можно, а вот "...и на обломках самовластья напишут ваши имена" - как без 25 октября (7 ноября) объяснить? Никак.

А как без этого школьникам понимать всю советскую классику?

"Тебе улыбнётся презрительно Блок -
Трагический тенор эпохи"

Или:

"Так идут державным шагом -
Позади - голодный пес,
Впереди - с кровавым флагом,
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз
Впереди Исус Христос".

И - самое главное.

А самое главное, по-моему, вот в чём. Без этого дня, без тех и последующих событий - не понять НАШУ СОБСТВЕННУЮ ЖИЗНЬ. Нам без этого дня - себя не объяснить: КТО МЫ? А уж нашему - моему - поколению, тем, кто оттуда, тем более. Напрасно учились, трудились, страдали? Да уж, и пострадали тоже... Один из моих дедов, при раскулачивании, на всю жизнь запомнил, как под ружьём, босым шёл по обледенелому перрону до этапного вагона. Обуться дома не успел. И не дали. А рассказывая об этом в советское время, всегда переходил на шёпот...

Забыть родных и близких лица
И стольких судеб крестный путь -
Всё то, что сном давнишним будь,
Дурною, дикой небылицей,
Так и её - поди забудь.
Но это было явной былью
Для тех, чей был оборван век,
Для ставших лагерною пылью,
Как некто некогда изрек.

Это - Твардовский. "По праву памяти". Он изболелся этой темой. Да и мы... Но бессмысленно ли жили? Несколько поколений? Жили... по принуждению? Деды, родители, мы...

Утопия преобразилась - в миф. А вся наша жизнь - та и тогда - тоже миф? Да не может быть!.. Мифы не снятся по ночам. Не хранятся пачками фотографий. Старых писем. Дневников. Книг. Не раздаются по телефону голосами друзей: "Привет, старина, как жизнь?!"

Предыдущий Следующий

Без 4 ноября, без изгнания поляков из Москвы - понять себя и своих современников я ещё как-то могу. А вот без 7 ноября - не получается. Можно сколько угодно спорить. Принимать - не принимать. Судить, рядить, осуждать. Называть переворотом. Делить на красных, белых, зелёных. Жалеть Колчака и осуждать расправу над царской семьёй. И наоборот: Колчака называть безжалостным висельником и отмечать дату освобождения Миасса от колчаковцев, а Николая второго - кровавым. Кстати, освобождение Миасса от колчаковцев, и расстрел императорской семьи вспоминают в один и тот же день - 17 июля. Знак? Символ?

Только, вот, в гибели императорской семьи Колчак и его единомышленники виноваты не менее (а по мне так и более!), чем большевики. Это ведь не кто иной, как генерал Корнилов по приказу временного правительства весной 1917-го в Царском Селе взял под арест семью Николая второго - своего главнокомандующего. И другие, ближе всех стоявшие вкруг Николая генералы, будущие лидеры Белой армии, ещё до исторического октября, по сути, изменили императору, а, значит, и присяге. Так что, историческая неправда засела ещё в моей - и моих ровесников - мальчишеской памяти из "Неуловимых мстителей", где офицеры поют "Боже, царя храни" и везде с ними рядом и заодно священники в рясах и с крестами на груди. К тому времени весь императорский армейский генералитет и царю Николаю второму изменил, и от патриарха Русской церкви Тихона Белая армия никакого благословения не получила. Патриарх Тихон, как известно, не признавал ни белых, ни красных.

Больше того. Союзниками Белой армии стали французы, англичане, американцы, японцы. А по англо-французскому соглашению от 23 декабря 1917 года о разделе зон влияния Великобритания должна была получить Северный Кавказ, Франция - Украину, Крым и Бесарабию, США и Япония делили Сибирь и Дальний Восток. И только Красная армия сражалась за целостность всей России. За новый строй. Но в едином государстве.

Может, ещё и поэтому победила?

И кто же здесь тогда спаситель Отечества? Если и сам Александр Васильевич Колчак в письмах горестно называл себя кондотьером. Человек он был высокообразованный. Учёный. Гидрограф. Знал, что так в средние века назывались руководители военных отрядов, служивших наёмниками у богатых господ. Хоть и чужеродных самим наёмникам.

Да ведь это только если по фильму "Чапаев" ориентироваться, можно разделить противоборствующие стороны на вымуштрованных офицеров каппелевцев и простоватых деревенских мужиков, вроде адъютанта Петьки и самого Чапаева. А если по-настоящему, по исторической-то правде, то Владимир Оскарович Каппель считался в русской армии очень способным генералом. И возглавил он в Гражданскую не армию из офицеров-золотопогонников, а отряд добровольцев Народной армии, выросшего потом в 1-й Волжский ("Каппелевский") корпус Русской армии.

И ведь не просто с рабоче-крестьянской армией большевиков они воевали, как принято думать. Как в советском кино показывали. Нет, в Красной армии служило под семь с лишком десятков тысяч - именно тысяч! - бывших офицеров царской армии. И большинство из них - около шестидесяти тысяч - имели дворянское происхождение. Да ведь и сам Ленин из них же. И Орджонокидзе, и Куйбышев, и многие из их соратников - из дворян же. И многие красные командиры тоже были одарённые в военном искусстве. А иначе как бы разгромили белых, на стороне которых воевала чуть ли не вся Европа на западе и Япония с Американским экспедиционным корпусом "Сибирь" на Дальнем Востоке.

Самые знаменитые советские полководцы - Г.Жуков, Л.Говоров, Б.Шапошников, Ф.Толбухин, А.Василевский - все из офицеров царской армии, стали героями Великой Отечественной и маршалами Советского Союза. Да и руководил тогда всеми вооружёнными силами молодой Советской Республики С.Каменев - царский полковник, выпускник императорской академии генштаба. И многие в его, уже красноармейском, окружении - выпускники всё той же императорской академии. И начальник полевого штаба, близкий соратник Ленина Владимир Бонч-Бруевич - тоже из дворян. Правда, из польских. Кстати, родной брат Владимира Михаил Бонч-Бруевич, царский генерал-майор, контрразведчик, военный теоретик, именно он в феврале 1918 года настоятельно предложил Ленину со всем правительством переехать в Москву. И Ленин согласился. Так, через 200 лет столица России был вновь перенесена под стены древнего кремля.

А вот прислушались бы к А.Блоку, расслышали "всем сердцем музыку Революции" Антон Деникин, Александр Колчак, Владимир Каппель и другие, могли бы - да скорее всего! - оказаться в той же плеяде героев-полководцев Великой Отечественной - ведь все высокой доблести офицеры! И не пришлось бы маме Владимира Каппеля менять фамилию на Коппель, чтобы избежать неприятностей от Советской власти.

Да, от той самой власти, про которую один из лучших и доблестных личностью поэтов эпохи, ветеран войны Давид Самойлов, ещё студентом легендарного, известного своим свободомыслием гуманитарного вуза страны - Московского института философии, литературы, истории - запишет себе в дневник: "Без Советской власти для меня нет жизни. Если что, то только пуля в лоб". Как-то так. Слова Павки Корчагина.

(Продолжение следует...)

Михаил Тютёв