Часть 2

Иван Иванович Седов умел проявлять чудеса "социалистической предприимчивости". Коммерческую выгоду он искал не для себя, а для коллектива треста, субподрядчиков и всего Миасса. За годы руководства Седов сумел оставить "в подарок" сотни тысяч квадратных метров сверхпланового жилья, производственных зданий, детских садов, школ, магазинов.

Митинг по поводу указа о награждении города Орденом Трудового Красного Знамени. Фото Виктора Суродина

Он добивался в Главке или министерстве включения в финплан треста какого-нибудь объекта с чисто символическим финансированием, а затем, применяя различные рычаги воздействия на своих заказчиков, буквально за их счет завершал строительство. К примеру, руководители машзавода просили Седова построить сверх плана хотя бы один дом. Иван Иванович шел им навстречу, и разговор с оборонщиками выглядел примерно так: "Трест построит вам не один, а три сверхплановых дома, но все квартиры одного из них вы отдаете семьям строителей. Получится вам два и нам один".

Представители заказчика с радостью соглашались и начинали "доить" свое богатое ведомство. А управляющий, перераспределяя людские ресурсы и заинтересовывая строителей выделением им дополнительного жилья, форсировал сверхплановый объект. В конце года квартиры в домах заказчика были безоговорочно сданы под ключ. С третьим, своим домом горячку не пороли. Хоть с недоделками, но его обязательно надо было сдать Госкомиссии.

Я плохо разбирался в подобных комбинациях управляющего, но в первый год своей работы руководителем был включен как представитель эксплуатационных служб в состав Государственной комиссии, под председательством главного архитектора города Олега Викторовича Карпова. Прекрасный знаток своего дела, он резво ходил по этажам сдаваемого дома и, будто бы ничего не замечая, тихонько напевал себе под нос.

Фото Виктора Суродина

Несколько домов комиссия приняла почти без замечаний. Когда пришли в подъезд очередного дома, перед глазами возникла совсем иная картина. Полы постелены не во всех квартирах. Доски и линолеум торчали на лестничных клетках. Не было установлено сантехническое оборудование.

Председатель Госкомиссии посмотрел на меня поверх очков и спросил:

- Что скажешь, Эдуард Васильевич?

- Этот дом совершенно не готов к эксплуатации.

- Правильно. Я тоже так думаю. Здесь нам пока делать нечего.

Карпов, напевая себе под нос, вышел из подъезда.

Заместитель управляющего трестом Василий Александрович Прозоров показал мне кулак, выскочил вслед за Карповым и принялся уговаривать его принять дом. Олег Викторович перестал "мурлыкать" и ответил, что он еще так-сяк посмотрел бы на это дело, но вот представитель эксплуатации категорически не согласен принимать с такими недоделками.

- Конечно, не согласен. И акт подписывать не буду, - подходя к ним, сказал я и добавил: - Сначала достройте, а потом сдавайте.

Лукавая хитринка мелькнула в глазах Карпова. Но я не придал ей значения.

- Да пойми, этот дом наш, для строителей, его надо обязательно принять, а недоделки устраним потом, - уже меня уговаривал Прозоров.

- Вот когда доделаете, тогда и зовите, - принципиально ответил я и пошел к машине.

В конце рабочего дня мне позвонила секретарь Седова и сказала, что управляющий ждет меня прямо сейчас.

В приемной не было никого.

- Можно заходить? - спросил я. И думая, что Седов один, смело вошел в кабинет.

Иван Иванович был доступным в общении, располагавшим к себе собеседником. Но отличительной его чертой было умение матерно говорить в любой аудитории, при любом окружении, будь то рядом министры или другие высокие руководители и даже при женщинах. Но матерился Седов всегда умеючи, к месту, по делу и, что важно, в точку. Не помню случая, чтобы на него за это кто-то обижался.

Фото Виктора Суродина

Шло совещание. Кабинет Седова был полон народа. Я машинально поискал глазами свободное место и, не найдя, оказался посреди кабинета. Управляющий замолчал и уставился на меня.

- Я, кажется, не вовремя… - начал было.

- Почему не вовремя? Самый раз, - и Седов, извинившись перед людьми, - слушай, Эдуард! Ты, почему так х…во ныряешь? Когда ты теплотрассой занимался нырял нормально, а сейчас что-то мелко!

- Как мелко? - растерялся я.

- А вот так! У тебя вся жопа на голе и еще кое-что видно! - громко сказал управляющий.

Воцарилась полнейшая тишина. Я как ошпаренный стоял посреди кабинета под взглядами десятков авторитетных людей и не знал, что делать.

- Я думаю, Эдуард, ты все понял! А сейчас идите с Прозоровым и доработайте вопрос, - спокойно сказал управляющий и, опять извинившись, продолжил прерванную из-за меня речь.

Только тут я заметил Прозорова, который поднялся со своего стула и, выходя из кабинета, подмигнул мне. Я поплелся следом. В кабинете Прозорова я напустился на него.

- Да никто не жаловался! Я был обязан доложить управляющему. Если мы не сдадим этот дом, его не включат в план, пропадут деньги, а главное - строители не получат сто двадцать новых квартир. Соображаешь? Сейчас все силы на объектах заказчиков, надо завершить их и сдать госкомиссии. А тот, для себя, можем и потом доделать. Построен он за счет средств заказчика. Это как бы подарок тресту. Понял?

- Извини, Василий Александрович. А к Карпову давай вместе, оно как-то веселее будет, - предложил я, и мы поехали к председателю Государственной комиссии.

Карпов встретил нас со свойственной ему одному лукавой хитринкой в глазах.

- Ну что, Эдуард Васильевич?! Быстро же Иван Иванович обломал тебе рога. Он живо приведет в чувство любого, когда надо. Теперь без надобности не будешь бодаться.

После того случая я стал глубже вникать во все премудрости "социалистической предприимчивости".

К рассказу Эдуарда Васильевича добавлю, что с Валентиной Переверзиной, журналистом, мы были у Седовых незадолго до 90-летнего юбилея Ивана Ивановича. Он уже плохо видел, но мою коллегу сразу узнал по звонкому голосу. Говорили много, живо, интересно. Запомнилось его высказывание о первом президенте России. Когда Иван Иванович строил объекты в Свердловской области, Борис Ельцин работал у него прорабом. Жена Ельцина возглавляла комсомольскую организацию стройки. Седов хорошо знал эту семью. Вспоминая годы перестройки, Иван Иванович со свойственной ему прямотой отметил, что еще тогда сказал про первого президента России: этот человек - большой "дурелом" и горький пьяница, и, предрек, что если его не остановить, он развалит и пропьет всю страну к чертовой матери…

По роду своей деятельности в то время я был далек от людей руководящих должностей, а уж тем более от подобной социалистической предприимчивости. Рукопись Эдуарда Васильевича дала возможность расширить свое представление о людях военного поколения, как трудились они, о чем мечтали, и какая главная цель была у них в жизни.

Партконференция. Первый ряд второй справа - Шалагин. Фото Виктора Суродина

Читая воспоминания, обратил внимание на одно досадное обстоятельство, огорчившее его как руководителя в прошлом. В трудные времена перестройки, когда заработная плата работающим выдавалась чем угодно (мебелью, посудой, водкой), только не деньгами, чиновники во всем искали выгоду для себя и находили средства на дорогие ремонты своих офисов, кабинетов, приобретали шикарные иномарки...

Нет. Не такую "перестройку" в России ожидали от новых властей нормальные люди.

Виктор Суродин