(часть 1)
Читая, кто-то сейчас непременно вспомнит свою улочку, соседей, друзей и годы детства. А тем, кто родился позже, любопытно будет сравнить свое, теперешнее время с нашим, ушедше-уходящим.
Фото Виктора Суродина
В ворота постучали. Молодая пара разыскивала однокурсников. Назвали фамилию - обычную, русскую. Пожал плечами и наугад кивнул на дом, который недавно кто-то купил. Живем рядом, но до сих пор не знакомы.
Совсем по-иному было в послевоенные годы моего детства. Дома продавали редко. А если случалось такое, о новых соседях почти все узнавали сразу.
Новый хозяин дома, так уж повелось в улице, не чураясь, обходил соседей, с мужиками здоровался, крепко пожимая руку. Называл себя по имени-отчеству, а иногда добавлял прозвище, его ведь все равно не утаишь. И тут же говорил: "Жестянщик я, кровельщик. Умею плотничать, столярничать. Могу и пимы подшить". В ответ соседи предлагали свою посильную помощь. Детей новоселов ребятня тут же принимала в свою компанию, вместе бегали в лес, на рыбалку, купаться на пруд. После войны богатством на улице никто не выделялся, жили дружно, помогая во многом друг другу и советом, и делом.
Минутный разговор с незнакомыми натолкнул на мысль рассказать о своей улице. Пришлось напрячь память, чтобы вспомнить о людях, живших когда-то рядом.
Однажды с долей скептицизма прочел, что люди, живущие в местах, где россыпи золота близки к поверхности, каким-то образом воспринимают его благородство, они сильны, смышлены, талантливы. Не отсюда ли у некоторых особ повышенная тяга к желтому металлу: цепь на шее, крест с вершок, пальцы от колец веером? И все же та мысль стала выискивать в памяти детские воспоминания. Наставляли же деды: летом надо чаще босиком бегать. После теплого ливня, даже если дома ждала взбучка за мокрые и грязные штаны, носиться по лужам было одно удовольствие.
Итак, речь пойдет о моей улице Второй Ильменской, о людях, живших на ней. О времени пятидесятых-шестидесятых века ушедшего. Расскажу что и о ком помню. Не уверен, что все сказанное будет скрупулезно точно и достоверно. Даже компьютерная память дает иногда сбой. Детская же воспринимает все ярко, образно, с присущей ей способностью фантазировать, нередко приукрашивая обыденное.
Известность нашей улице в годы войны принес мотовоз. Дважды в сутки он, тяжелый и блестящий, пыхтя, вползал во Вторую Ильменскую, гудком торопя рабочих на новостройку. Старожилы не раз вспоминали случай, как мужик в одних кальсонах, с охапкой рабочей одежды мчался во весь дух, догоняя мотовоз. Причиной тому была строгая военная дисциплина - за 15-минутное опоздание на работу могли отдать под суд.
Конечная станция была у переулка Мостового. Дощатый павильон, два-три прилаженных прилавка, скамейки. Бабульки приторговывали здесь снедью со своего огорода. Пацаны, наловив пескарей, ельцов и чебачков на речке, тоже бежали со своим уловом к приходу мотовоза. Ребята постарше, бывало, приносили с Ильменя раков. В середине лета на остановке продавали землянику, чернику. Ближе к осени стояли ведра с груздями, опятами, картошкой. Манили к прилавку малосольные огурцы.
Конец двадцатого века. Желтизна коснулась берез. Метлой сгоняю в кучу около дома опавшие листья. По улице, с той стороны, где когда-то пыхтел мотовоз, идут двое мужчин. Поравнялись, поздоровались.
- День-то какой сегодня! Мы вот с Борисом Васильевичем решили отложить все дела и пройтись по своей улице. Вся наша юность связана с этим краем. Ты разве в этом доме живешь?
- С рождения, Николай Васильевич.
- Борис Васильевич, а я не знал, что газетный фотограф наш сосед.
- Я тоже что-то не припомню его на нашей улице.
- Разница-то в годах какая? Я пешком под стол, а вы, извините, по девкам.
- Что ж, и это правда. Супруга твоя, Борис Васильевич, через дом отсюда росла.
- И твоя, Николай Васильевич, тоже с этой улицы родом.
- Выходит, - говорю, - как в песне: "Вы жили по соседству, встречались просто так..."
От души посмеявшись, они пошли дальше, в гору, к Роднику на песках - так называли в нашем краю ключ меж двух огромных камней, - проверить, не иссяк ли. Мне же было приятно видеть этих пожилых людей, пронесших через всю жизнь настоящую мужскую дружбу. Видеть их именно здесь, на нашей улице, а не в кабинетах городской и партийной власти.
Там, где когда-то замирал мотовоз и сотни людей из вагонов вмиг заполняли улицу, был дом одного из них. Он и сейчас там же, да хозяева другие. Почерневшие бревна, ель в палисаднике, у ворот - колодец. В том доме вырос - не побоюсь этого слова - локомотив своего времени - Николай Васильевич Богачев. Много лет он возглавлял городской комитет партии. А его друг Борис Васильевич Горбатов был председателем горисполкома.
Вот только время нынче другое, но дела их на постах руководителей города, как слова из песни, не выкинуть. Хотя песни те давно уже не звучат.
В том же квартале улицы был дом, возле окон которого росли размашистые клены. Родители малышей, если вдруг серьезно заболел ребенок, находили его даже ночью. Жила здесь тетя Вера Потеряхина - главный врач детской поликлиники. Ее соседом наискосок был Михаил Андреевич Мартынов. В Отечественную он командовал подразделением гвардейских минометов - "Катюшами", после войны работал в геологоразведочном техникуме, у буровиков вел спецпредмет. Сотни учеников старгородской школы № 1 помнят учителей математики Веру Ивановну Губанову и Нину Александровну Воронину, но не все знают, что и они тоже с улицы 30 лет ВЛКСМ, с нашей бывшей Второй Ильменской.
Однажды пришлось готовить материал о зодчестве старого Миасса. Очень помогла в этом член Союза архитекторов России Любовь Никулина. Дом, где она рыжеволосой девчонкой "Золотинкой" строила замки из песка, - в том же квартале нашей улицы. Кстати, именно по ее проекту было реконструировано здание филиала Челябинского политехнического института. Дед Любы Тит Родионович Никулин староправославной веры. Он был знатный мастер-камнерез. В дореволюционном Миассе лучше всех изготавливал мраморные обелиски. Их и сегодня можно встретить на старом кладбище у Свято-Троицкой церкви.
Любовь Никулина. Фото Виктора Суродина
Никулины в нашей улице жили в трех домах. Кто кому родственники, однофамильцы ли - не знаю. Тетя Галя Никулина одна из первых в Миассе освоила новшество в парикмахерском деле и вместо паровой начала делать модницам химические завивки. Дочь продолжила ее дело и стала высококлассным дамским парикмахером. Кстати, супруга Н.В. Богачева в девичестве тоже носила фамилию Никулина.
Н.В. Богачев. Фото Виктора Суродина
Дома Романовых - того, старого, на углу улицы и Целинного переулка, - давно уже нет. На его фундаменте стоит новый, умело поставленный, с большими окнами и, наверное, очень теплый. Владимир и Борис Романовы окончили вечерний факультет ЧПИ. Братья работали на автозаводе. Напротив тоже жили Романовы, то ли родственники, то ли однофамильцы. Но доброта и порядочность у всех Романовых улицы были в генах. Если не изменяет память, футболист автозаводской команды "Торпедо" Геннадий Аганин жил рядом через дорогу. На старом тополе у дома долго висел сколоченный Генкой скворечник.
Наискосок от "резинки" - так мы называли завод - жил дядя Миша Молодцов. Ходил он медленно, подтаскивая правую ногу. Видно, на фронте был тяжело ранен. Однажды, случайно обознавшись, я впервые поздоровался с ним. На мое детское "Здрасьте" дядя Миша остановился, приподнял над головой кепку, чуть поклонился. И я услышал в ответ: "Доброго вам здоровья". Замешательство охватило разом, до самых пят. Не могу до сих пор осознать: неужели такое почтение может быть чужому мальчишке? Наверное, может. Он же воевал. Сбылась ли мечта его дочери о театральной сцене - сказать не могу.
Фото Виктора Суродина
На другой стороне улицы, у дома Поносовых, росла большая яблоня-китайка. Ранетки висели до прилета снегирей. Темно-вишневые, при первом морозце они становились ядрено-сладкими. Мы с нетерпением ждали зимних птиц. Они, склевывая их, иногда роняли на снег целые яблочки. Примороженные, с кислинкой ранетки таяли во рту. Яблоки на снегу - это из детства. А тетя Тамара - хозяйка дома, заведовала сектором учета в горкоме партии. Весьма серьезной запомнилась она мне.
Женьку Караваева из дома рядом сверстники звали Кулибин. Он все что-то изобретал, мастерил. А вышло так, что окончил мединститут и много лет работал судмедэкспертом. Страсть к охоте от отца перенял. У Николая Ивановича были лучшие в городе лайки, из Кировского питомника, и почти дамское ружье, 20 калибра, - "Шольберг". В речи охотника, спокойной и доброй, в его рассказах не услышать было слов "убил", "шлепнул", "замочил". О трофеях он говорил с почтением: про зверя - добыл, положил, про птицу - взял... Как маляра знали Николая Ивановича в нашем краю.
Напротив, через дорогу, стоял аккуратный флигелек, два окошка на улицу. За забором у дома по весне густо цвела сирень. Жила в домике маленькая, сухонькая, но шустрая и острая на язык бабка Егоровна. В свои семьдесят с гаком она не прочь была поплясать в модных туфлях на высоком каблуке, спеть озорные частушки. Ее любили за веселый нрав и часто приглашали на разные пьянки-гулянки. А мы, пацаны, только и ждали, когда Егоровна отбудет на такое мероприятие. Нет, мы не лезли к ней в огород. Тут дело было - намного занятней. Иголка, небольшая картофелина, катушка ниток - и готов бабке к ночи стукоток на окно. Прокинем нитку на соседнюю лавочку и ждем, когда Егоровна навеселе вернется домой. Оттянешь нитку, отпустишь, а картошка по стеклу легонько, как пальчиком, тук-тук-тук.
Егоровна распахнет створки:
- Кто там? Тебе что, дня нет? Чего ради на ночь глядя приперся?
Мы же давимся от смеха.
На третий или четвертый раз бабка окошко уже не открывала, а в сердцах выбегала за ворота искать невидимку. Вот тут нам всем становилось ясно, почему русский язык назвали могучим.
Напротив жили Аверьяновы. Они с трудом накопили денег и купили корову чтобы на цельном молоке поднять сына. Он был старше нас, но очень отставал в росте. На улицу почти не выходил - дразнили. Вячеслав неплохо учился и, если верить слухам, стал в Москве ведущим актером театра лилипутов, прекрасно играл на трубе, много гастролировал по Союзу и даже в то время несколько раз, говорят, побывал за границей.
(продолжение следует)
Виктор Суродин
Обсуждение
6. Галина | +   -3   – |
Просто удовольствие читать! Спасибо.
| |
5. ольга | +   +27   – |
Спасибо! С удовольствием читала про мой любимый старый город. Я приезжая, но живу в Миассе уже больше 40 лет и очень люблю гулять по старым улицам. Теперь знаю, что за люди здесь жили
| |
4. Виктор в ответ пользователю Санёк [показать] | +   0   – |
Санёк, рынок в моих воспоминаниях - это легендарная голубинка и ее завсегдатели. Но о них увы, здесь в статье не будет.
|
|
3. Виктор. в ответ пользователю Сосед по веку [показать] | +   +45   – |
Сосед по веку, спасибо! Через неделю продолжение. Там о самых близких мне соседях: фронтовиках и вдовах.
|
|
2. Сосед по веку | +   +32   – |
Душевный язык. И память, Виктор, видно тоже такая - память душевного человека. И о людях по-доброму, и про улицу с любовью. А в итоге и весь город видится в такой вот атмосфере простой человеческой жизни каких-то сердечных отношений между людьми. И в этой вашей памяти, Виктор, порой кажется, даже больше живой реальной жизни, чем в проходящей сегодня каждый день перед глазами...
Спасибо. | |
1. Санёк | +   -10   – |
Очень приятная, позитивная статья. Спасибо Сам вырос на ул. Уралова, бабуля была директором рынка и десятидворной по совместительству, дед на пенсии в кочегарке вневедомственной охраны подрабатывал.
|
Ваше мнение