Во времена Советского Союза была такая хорошая традиция: отличившимся работникам предприятий выделяли путевки. В санатории, на экскурсии, кому как повезет.

(Часть 5. Продолжение)

Шо там слышно за Одессу? За Прибалтику? За Львов?

Когда было принято решение воссоздать уже упоминавшуюся мной микроэлектронную ГПС и у нас в Миассе, меня отправили закупать необходимое оборудование. Вам когда-нибудь приходилось бывать в Одессе? Наверное, не всем. Так вот, прилетаю я в этот славный город - столицу юмора Советского Союза. Захожу в гостиницу "Спартак", почти в самом центре города, недалеко от Дерибасовской, и на ресепшене (слова такого в нашем лексиконе тогда еще не было) предъявляю, как и положено, командировочное удостоверение - я не турист какой-нибудь, я к вам по делу прибыл. И меня тут же (!) селят в одноместный (!) номер. (Нечто подобное было у меня однажды в Вильнюсе, в самой же России свободных мест обычно не водилось). В чем дело? Думаю, что увидев в моем удостоверении загадочные "п/я" - почтовый ящик моего родного НПО, к тому же с буквами и цифрами, администратор гостиницы, видимо, решила, что от греха подальше лучше не связываться, а то еще, не дай бог, товарищ из органов будет. Других версий у меня просто не сложилось…

***

В маленький-маленький лифт на одном из одесских предприятий с трудом втискиваемся вчетвером: я и три зама директора, которые сопровождали меня наверх, к своему начальству. Причем, всех троих звали Юрий, а комплекция у каждого… ну, как вам сказать, за сотню кг даже без ботинок будет. Лифт недовольно заурчал и показал "перегруз". Но никто не вышел. Просто один из Юриев широко расставил ноги и уперся ими в боковые стенки лифта. Доехать-то мы доехали, замы всю дорогу хохотали, а я до сих пор вспоминаю и думаю, сколько времени мы продержались бы в этой душной каморке, сорвись нога у этого акробата.

***

Другой раз мы возвращались из Одессы вдвоем с моим коллегой. Зашли на знаменитый "Привоз", наслушались, нанюхались, так ничего и не купили и уже было отправились в аэропорт, как увидели женщину, которая продавала сирень (у нас-то еще морозы стояли). Спросили, сколько стоит? Она ответила, что 40 копеек. Мы уточнили: "А ведро?" Не знаю, перемножила ли она в уме количество веточек на их цену, но чуть погодя сказала: "Восемь рублей". В это время неподалеку проходила другая дама. Там всем до всего есть дело! Она переспросила, сколько? Услышав ответ, дама громко, на всю площадь высказала свое мнение: "Она что, охерела?" Ничегошеньки я тут не выдумал, как было, так и было, и слово из этой песни не выкинешь.

Фото Александра Мизурова

***

В голове крутятся когда-то услышанные строчки со специфическим одесским говорком: "И с кем хотите я поспору, кудой в Одессе не пойдешь, тудою можно вийти к мору". Но нет, хватит, нам пора домой.

Рейс на Челябинск задерживался, когда нас, пассажиров, уже вывели на летное поле. И продержали там часа полтора-два под палящим солнцем. Наконец подвезли к трапу, все поднялись, расселись, и тут вдруг забегали-засуетились стюардессы. Раз пробежали по салону, проверили у всех билеты, другой раз. Из их переговоров между собой я догадался, что у них не сходится общее число пассажиров - один лишний получается на борту.

Когда девушка в униформе подошла ко мне в очередной раз проверить мой билет, я вежливо спросил: "Это самолет на Ташкент?" Что с ней стало! Она на весь салон закричала: "Нашла, нашла!" Меня едва не высадили. Пришлось включать дурака и объяснять, что я сам заволновался, вдруг сел не в тот самолет? А Ташкент мне и даром не нужен, мне бы домой добраться.

***

Шо бы я еще вам добавил за Одессу? Пожалуй, только стихи, которые я где-то когда-то услышал и с тех пор не могу забыть:

"Из всех известных в мире городов
Я больше всех Одессу вспоминаю,
И вдалеке от милых берегов
Я с мыслью об встаю и засыпаю".

Не знаю ни автора, ни исполнителя, но дальше тоже впечатляет:

"Одесский вор - он тоже знаменит,
С другими никакого сходства.
Япончик Мишка тоже был бандит,
Но сколько на нему печати благородства".

***

И коль уж речь зашла о стихах и песнях, поведаю вам еще одну историю. Дело в том, что на нашем предприятии во времена моей молодости на Пугачевской поляне ежегодно проводились молодежные турслеты. В какой-то очередной год команды участвующих подразделений должны были представлять какую-нибудь из Советских республик.

Мы не стали долго думать и выбрали себе… нет, не Украину, а конкретно Одессу. Костюмчики по фасону, шляпы канотье (так нам казалось - в тему). На входе в свой палаточный городок повесили транспарант: "Будете проходить мимо - проходите". (А шо, кто-то лучше нас знал одесский?) Такой классный джаз-банд у нас образовался! Куда там гитара - мой аккордеон ходил из рук в руки.

Фото из архива Игоря Войнова

А в жюри конкурса творческих выступлений, чтоб команды не очень-то баловали, за главного сидела комсомольская активистка по имени Оля. И мы ей спели:

"Каждая задрипанная кляча
Помнит наше шествие лихое.
Десять лет мы пляшем "кукарачу".
Оль, не плачь, название такое".

Мой аккордеон возвращался к хозяину уже ближе к полуночи, у костра, когда можно было исполнять все что душе угодно. Нет-нет, не подумайте, мой репертуарчик был вполне себе приличный. Но присевшая рядышком комсомолка подпевала не только мне. Да еще и, похоже, мысленно аплодировала.

Первое место и кубок мы в тот год никому не отдали…

***

Еще будучи в стройотряде, в Нарве, на честно заработанные я купил себе костюм. В студенческие годы в этом светло-серебристом я запросто ходил в институт, но на работу-то в таком не заявишься. Зато, когда выпала командировка в Вильнюс, я этот костюмчик и надел. А прямо перед моим отъездом к нам домой забежала соседка и, узнав, что я собрался в Европу, попросила привезти ей краску для волос. Называется "Лонда колор".

В первый же день пребывания в Вильнюсе у меня выдалось свободное время, и я отправился прогуляться по набережной. Погода - блеск, иду, вдыхаю европейскую атмосферу. По дороге чудо - четырехэтажный супермаркет! Зашел, посмотрел, заодно и поспрашивал. И надо ж такому случиться - в самом последнем отделе оказался тот самый "Лонда колор". Купил несколько бутылочек. В стеклянной таре! (В самолетах ограничений на перевоз жидкостей тогда еще не ввели). Мне завернули бутылочки в бумагу, и я сложил их … в авоську (это сетка такая, про полиэтиленовые пакеты никто еще и не слышал).

Вышел на набережную, прохаживаюсь, наслаждаюсь жизнью. Подходит какой-то подросток лет 12, показывает на меня пальцем и чего-то по-своему говорит. "Ты что, такой маленький, а уже не по-русски разговариваешь?" - хотел было я пошутить, но потом посмотрел на то место, куда показывал пацан. Ой-ё! Весь низ моего пиджака и брюки до колен были в больших грязно-рыжих пятнах. Плотнее закрутить крышки бутылочек никому и в голову не пришло!

Вот попал! Я тогда еще не курил, просто встал как памятник. Размышляю. Минуты не прошло, подходит молодой мужик. Наш, с наколками на руках. "Вон там, - говорит, - за углом химчистка". По-русски. Иду куда направили. Подошел к стойке, спрашиваю, можно ли сдать в химчистку костюм? Вежливые девушки интересуются: "Вам срочная?" "Желательно", - тоже стараюсь говорить вежливо. "Тогда 2-3 дня". Я немного отхожу назад от стойки, которая скрывала от девушек всю красоту моего положения. Девушки всплеснули руками: "Давно это у вас?" "Минут 20", - отвечаю. "Давайте, но не обещаем, что получится".

Короче, забрали девушки мой шикарный костюмчик, выдали мне красивый махровый халат, я здесь же уселся в кресло, взял местную газету на литовском и углубился в изучение картинок. Через час выносят. Мой! Светло-серебристый! Почищенный, отглаженный, и на нем ни пятнышка! Заплатил я ровно столько, сколько мне выдали суточных на 3 дня командировки (обойдусь!), сбегал купил шоколадку, поблагодарил девушек. Теперь, когда встречаю женщину с красно-коричневым цветом волос, я вспоминаю это страшное слово: лон-да-ко-лор!

***

Во времена Советского Союза была такая хорошая традиция: отличившимся работникам предприятий выделяли путевки. В санатории, на экскурсии, кому как повезет. Вот и нам, группе молодых сотрудников, родное НПО в аккурат после Нового года выделило путевки в Прибалтику. Добрались мы до эстонского городка Пярну, потом вчетвером, компанией футболистов-физкультурников, откололись от общей группы и пошли гулять по городу. Погода промозглая. Продрогли, зашли в магазин погреться. Вдруг один из нас увидел на витрине пиво, к тому же не привычное "Жигулевское" (и его-то в наших магазинах нечасто можно было увидеть), а какое-то местное, балтийское. Как мы ни упирались насчет погоды, футболист все-таки уломал нас взять по бутылочке.

Вышли из магазина, проходим под аркой какого-то моста XVI века, а товарищ не унимается. В общем, открыли, сделали по паре глотков, дружно обматерили закоперщика, а потом мелом, крупными буквами на этом старинном мосту написали: "Гладилин дурак!"

Не знаю, сохранилась ли сейчас эта надпись. С одной стороны, все, что по-русски, должно быть убрано, а с другой - написано ведь, что какой-то русский - дурак. Может, оставить?

***

Свои очередные, уже не экскурсионные, а командировочные дела в Вильнюсе я завершил за два дня, к вечеру вторника. А обратный билет на Москву у меня был только на пятницу. Чего там делать? Лучше в столице с друзьями и родственниками пообщаться. Поехал ночью в аэропорт. А там был один такой хитрый рейс, вылетал в 1.40, к тому же летел он в Быково (любопытно, остался сейчас такой аэропорт в Москве или нет?) Традиционная шоколадка, разговор с приятными девушками, и меня без регистрации усаживают в полупустой самолет.

Про разговор в полете со случайным попутчиком можно было бы вообще не упоминать, если бы не одна маленькая "с". Я сказал ему, что встречался с неким Юрасом Булкинасом (кто такой, сейчас и не припомню), а он в ответ небрежно махнул рукой: "А, Юрка Булкин!" Мне и в голову это не приходило. Так я впервые услышал, что в Прибалтике все мужские имена и фамилии заканчиваются на букву "с".

Время в столице пролетело быстро, и я только в субботу с утра обнаружил, что мой рейс на Челябинск улетел вчера. Бегу в аэровокзал, доплачиваю 25% (такая была система), но новый билет беру не на ближайшую ночь, как хотелось бы, а только на 6 утра. С вечера (а как по-другому?) прибываю в Домодедово и пытаюсь все-таки прорваться на ночной.

Там с правой стороны стойки стоит на регистрацию длинная очередь с "правильными" билетами, а с левой - человек 6-7 "левых", таких же как я. Вдруг кто-то не придет, и появится свободное место? "Левые" либо беременные, либо держат в руках телеграммы, подтверждающие, что им срочно надо быть "у сестры жены на свадьбе" или "на похоронах у двоюродного дяди". У меня не просматривается ни беременность, ни телеграмма, но стою вместе с "левыми". И тут кто-то из "правых" ко мне обращается, мол, а ты-то здесь с какого боку припека?

Я задаю встречный вопрос: "А вы почем билет брали?" Мне раздраженно отвечают: "Как все, за 28". И тогда я вываливаю на стол свои козыри: "А я за 35!" И пока ошарашенная очередь смотрит на меня и переваривает, что бы это значило, я протискиваюсь к стойке.

И тут чувствую на плече чью-то широкую ладонь. Оборачиваюсь. Стоит мой начальник отдела, а за его спиной маячит … наш генеральный. Дальше, надеюсь, понятно? Занимать место начальства никому не позволено. Они улетели ночным, а я добирался "согласно купленным билетам".

***

В стране объявлены гласность и перестройка. А я сижу в аэропорту Челябинска. Бодрый мужской голос из репродуктора доносит информацию: "Ваш самолет до Кишинева задерживается в связи с неприбытием борта". И на том спасибо, раньше бы пару часов продержали в неведении. А бодрый голос продолжает: "Но компания "Аэрофлот" (других-то еще не было) предоставляет вам возможность вылететь другим бортом". Вот это да! Да здравствует гласность!

Встаю в очередь на регистрацию. Передо мной здоровенный молдаванин. Подает паспорт, билет и чего-то тормозит. Ну мало ли какие проблемы у человека? Быстренько рассаживаемся в салоне самолета. Вдруг легкая паника. Слышу, одна стюардесса говорит, что у кого-то из пассажиров вроде припадок эпилепсии. Другая ей отвечает, что если через 10 минут не взлетим, то здесь и заночуем: по всей трассе грозы. Так сказал командир. Срочно ищут врача. Среди пассажиров такой отыскался. Он наскоро осмотрел того самого молдаванина и дал добро на взлет. Дескать, не смертельно (или сам очень хотел вылететь).

Посадка в Воронеже. Теперь уже объявляют, что "поезд дальше не идет, пути разобраны". Шучу, конечно - это грозовой фронт не пускает лететь. Зато потом - никакой шутки: предлагают пройти в гостиницу аэропорта и там отдохнуть. Вы могли себе такое представить в советское время? Да здравствует перестройка!

В небольшом двухместном номере я улегся на кровать, лежу себе, читаю газету. Вдруг дверь рывком открывается, и на пороге, ну, вы догадались. И сходу: "Встать! МВД!" Я немного опускаю от глаз газету и спокойно говорю: "Здесь я командую". Он разочарованно разводит руками: "А, КГБ…" Потом тихонько ложится на свою кровать, поворачивается ко мне широченной спиной и часа на два отключается. Но мне-то точно было не до сна. Черт его знает, что ему взбредет в голову.

По дороге в Кишинев больше приключений не случилось. Но был ведь и обратный рейс! Опять посадка в Воронеже. Ночь. Дозаправка. Вывели нас в здание аэропорта. Не спеша прохаживаюсь. Подходит ко мне какой-то мужик, похоже, пассажир нашего рейса. Воротник пальто поднят, глаза по-шпионски бегают. И тихонько спрашивает: "Ваших в самолете много?" Господи, когда же закончится это "кишиневское" сумасшествие? Смотрю на него, молчу. А что прикажете говорить? А он продолжает: "Вон туда недавно зашла женщина - и взглядом показывает на дверь с вывеской "милиция", - а потом они ее оттуда вынесли. Завернутую во что-то". Кивком даю понять, что "у нас" все под контролем, и он, удовлетворенный, отходит.

Таких рейсов у меня в жизни больше не было…

(Окончание следует)

Игорь Войнов