Пздним декабрьским вечером, с диктофоном, фотоаппаратом и с рюкзачком, я вышла из дома. Вскоре из темноты, осветив меня фарами, вынырнул «уазик», за рулём которого сидел Андрей Мартынов, специалист Миасского участка особо охраняемых природных территорий (ООПТ). Я забралась в машину, дверца захлопнулась, и мы отправились в ночной экологический рейд.

   Закомьтесь, Борис Ходов. Добродушное улыбчивое лицо, внимательный взгляд. Чувствуется, что этот человек знает, чего хочет и как этого достичь. Борис Иванович стоял у истоков горнолыжного спорта Миасса, сейчас он возглавляет благотворительный фонд имени Игоря Сиверина и по совместительству работает в филиале дирекции ООПТ, поскольку далеко не равнодушен к экологическим проблемам нашего края.

   — Если ты скажешь, что в нашу службу меня привела любовь к Тургояку, это будет правдой, — говорит Андрей Мартынов.

   П словам Андрея, побродить по лесу, выбраться на охоту, прокатиться летом по нашим горам на велосипеде, к примеру, вокруг Зюраткуля, или зимой на горных лыжах, снегоходе — всё это ему по душе. Когда предложили работу, напрямую связанную с охраной природы, он, не задумываясь, согласился.

   Вё началось около полутора лет назад с принятия федерального закона об особо охраняемых территориях. Вскоре при министерстве радиационной и экологической безопасности области была создана дирекция особо охраняемых природных территорий, которую возглавил Владимир Шаврин. Возникла она в результате разделения полномочий между федеральным центром и субъектами РФ. Если ранее защитой памятников природы и заказников занимались федеральные органы, теперь их значительная часть отдана регионам России. Сейчас в ведомстве дирекции ООПТ находится 19 заказников и около 200 памятников природы областного значения. Что же касается цели создания ООПТ, она известна: сохранение, умножение и развитие природоохранных территорий путём решения таких задач, как создание в заказниках благоприятных условий для разведения диких животных, редких видов растений и трав, а также ознакомление жителей с историей и особенностями памятников природы. И ещё — чтобы люди знали и любили свой край.

   Флиал дирекции ООПТ появился в нашем городе год назад. На плечи новой службы легло немало забот: контроль за ведением лесного хозяйства в прибрежной защитной полосе и водоохранной зоне, борьба с незаконным строительством на этих территориях, контроль жизнедеятельности лесных животных, подкормка их в зимнее время, борьба с браконьерством и, конечно же, охрана памятников природы. А их на Миасском участке одиннадцать. Это реки Куштумга, Атлян, знак на границе Европы и Азии (что недалеко от железнодорожной станции Уржумка), озёра Большой и Малый Еланчик, Кошкуль, Иремель, Песчаное и самый главный памятник природы — Тургояк…

   Автомобиль тормозит у добротного двухэтажного дома. К нам присоединился мужчина в камуфлированной зимней куртке, с биноклем ночного видения на груди и с зачехлённым ружьём. На его груди поблёскивает знак «Росохотрыболовсоюз. Охрана охотничьих и рыболовных угодий». Это егерь Валерий Пичугин, работающий на своём участке уже семь лет. Отправляемся в сторону сада «Калинушка».

   Пеодолевая глубокую снежную колею, наш «уазик» уверенно движется по лесным тропам. С обеих сторон — ели, сосны. На слежавшемся насте — иероглифы чьих–то следов.

   — По такому снегу сложно отпечатки разбирать, как слепой да без очков, — поясняет Валерий. — Зато, как только свежий землю покроет, как открытую книгу, все следы с лёгкостью читаешь.

   Еем. По левую руку — зона покоя, по правую — охота разрешена. Вот козья тропа. Нелегко косулям сейчас идти по подтаявшему, а затем подмёрзшему снегу — режет он им тоненькие ножки. А вот в позапрошлом году, например, всего за одну неделю снегу столько выпало, что сугробы выросли до 60 сантиметров! Косули передвигались с огромным трудом, значит, и прокормиться им было очень тяжело. Начался падёж, и чтобы спасти животных, егерю пришлось валить для пищи осины да берёзы.

   Сециалисты службы регулярно выезжают на особо охраняемые территории с проверкой. В водоохранной зоне следят за тем, чтобы не загрязнялась прибрежная защитная полоса (чем больше озеро, тем шире зона), чтобы на её территории не велись застройки. Если же они есть, выясняют, как давно они возведены, имеется ли на них официальное разрешение, проект и заключение экологов. Если же всего этого нет, специалистами ООПТ оформляется акт о нарушениях, который отправляют в министерство экологической и радиационной безопасности Челябинской области, а при необходимости — в природоохранную прокуратуру, губернатору и правительству области, которые, в свою очередь, отчитываются перед Росприроднадзором. Как известно, в Государственную думу внесён законопроект о наделении работников ООПТ дополнительными полномочиями.

   А проблем, которые требуют решения, хватает. Систематически заболачиваются и загрязняются озёра Песчаное, Кошкуль. В водоохранной зоне озера Кисегач вырос целый коттеджный посёлок. И ни у одного из его жителей нет разрешения на строительство, а это означает, что земля под коттеджи была самовольно захвачена, что является уголовно наказуемым деянием.

   Одельная головная боль Бориса Ивановича и Андрея — озеро Тургояк. Перелистывая в очередной раз книгу «Тургояк. Заповедные уголки Южноуралья. Озеро — памятник природы и окрестности» (составитель М. М. Терентьев), наткнулась на фразу: «В 1961 году решением Челябинского облисполкома Тургояк объявлен памятником природы, охраняется законом, должен быть изъят из хозяйственной деятельности». Однако ни для кого не секрет, что территория одного из красивейших и чистейших озёр подвергается варварской эксплуатации. Только за минувший летний сезон на Тургояке отдохнуло около миллиона человек (для сравнения: в начале 90–х годов — чуть более 30 тысяч, и уже тогда положение озера считалось далеко не лучшим)! А если учесть, какие горы мусора скопились по всему побережью, даже у кромки воды, картина вырисовывается отнюдь не радостная. Пару лет назад, объезжая озеро на велосипеде, я лишний раз смогла в этом убедиться. И это несмотря на то, что школьники и взрослые энтузиасты регулярно устраивают чистку берегов Тургояка.

   Ткже по всему периметру озера неустанно ведётся строительство в водоохранной зоне. Здесь хозяйничают около ста пользователей — как частных лиц, так и предприятий. Несмотря на то, что один из пунктов договора использования тургоякских земель гласит: каждое лицо или предприятие, арендующее землю, обязано содержать в чистоте не только тот участок, который оно арендует, но и 200 метров от него в обе стороны, — они немилосердно используют арендованную землю для своих нужд. К примеру, строят бани прямо на берегу озера, что категорически запрещено. Устраивают автомобильные стоянки в водоохранной зоне, грязные стоки от которых попадают в озеро. Арендаторы, конечно, понимают неправомерность своих действий и всеми силами стараются их узаконить.

   Видеале надо бы, конечно, снести все постройки, завезти землю и камни, восстановить верхний слой почвы, посадить траву и облагородить территорию. Многочисленных арендаторов обязать убирать мусор, строить автостоянки подальше от водоохранной зоны, причём с соблюдением всех экологических норм. Реально ли это?..

   — Смотри, вот она, косуля! — показывают в окно мои спутники.

   Ятак и не успеваю рассмотреть молниеносно исчезнувшую в чаще грациозную красавицу.

   — Сейчас для неё самое время — она же сумеречный зверь, не ночной. Бегает да кормится часов до одиннадцати–двенадцати вечера, а потом отдыхать ложится. А когда многоснежье, козам тяжело доставать корм, они долго бродят. Ночной же зверь с восьми вечера и до четырёх утра бодрствует, — говорит Валерий.

   Ме рассказывают, что некоторые охотники браконьерствуют с помощью прожектора. Заезжают ночью в лес и начинают прошаривать темноту мощным лучом света. Ослеплённая косуля останавливается, и охотнику остаётся только спустить курок. Браконьеры приезжают в лес, оснащённые современной техникой, к примеру, скоростными снегоходами. Работникам лесных служб за ними непросто угнаться.

   — А почему охотники идут на браконьерство? — интересуюсь я.

   Влерий объясняет, что времена браконьерства из–за нужды практически миновали. Нарушителями закона движет охотничий азарт и, конечно же, жажда наживы. За одну ночь добычей браконьеров нередко становятся несколько коз, а это в среднем около ста килограммов мяса…

   — Сегодня пятница, возможно, они и не полезут, побоятся перед выходными, — Валерий старается перекричать шум двигателя. — В будни они обычно охотятся по ночам, а в выходные — днём. Но всё может быть…

   Икак в воду глядел… Выезжаем на «Пекинку» и движемся вдоль поля. Вдруг невдалеке вспыхивают фары автомобиля.

   — Просто так там делать нечего, — замечает Валерий. — А вот побраконьерить — легко.

   — «Уазик». Стоит и не прячется, — вторит ему Андрей.

   А прятаться и некуда. В машине — охотники. Разрешение у них только на охоту в дневное время. Не охотились, объясняют, всего лишь перекусить остановились. Как бы то ни было, но лес по требованию сотрудников природоохранной службы им пришлось покинуть.

   А наш объезд егерских владений завершился только поздней ночью…

   Пиёмная Миасского филиала дирекции ООПТ начнёт свою работу с середины января 2007 года. По всем вопросам вы сможете обращаться каждый четверг с 10 до 14 часов по адресу: посёлок Тургояк, поселковый Совет, второй этаж, комната № 11.