Жзнь так быстротечна. Когда вспоминаешь прожитое, всегда всплывают отдельные мгновения, вместившие в себя значительные, необычные, удивительные для тебя события. Если таких событий много, жизнь кажется насыщенной, длинной и интересной, имеющий истинный смысл. Вот и этим летом, как всегда, я спешу на мотоцикле доехать до Аши, посетить место, известное во всём мире. 4 июня 2009 года исполнится двадцать лет со дня трагедии, унёсшей жизни около пятисот человек. Об этом мы должны помнить.

   А на обратном пути встретился источник «Кургазак». Как можно проехать мимо него? А какие красивые мосты через реку Юрюзань, например, Брянский в Усть–Катаве. И таких прекрасных мест в горнозаводской зоне очень много…

   Всентябре, до наступления «сезона дождей», на велосипеде отправился по маршруту Миасс—Учалы—село Кирябинка—гора Иремель—село Тюлюк—«Фонтан»—хребет Сука ,—Бакал—Сатка—Златоуст— Миасс.

   День первый

   Звон колоколов (116 км)

   Вдесять часов утра спешу оттолкнуться от Миасса. Верный мой велосипед «Спутник» везёт рюкзак весом 15–20 кг и за плечами ещё 6–8 кг. Поначалу всё идёт нормально, и лишь в селе Устиново начал понимать, что «пятая точка» совершенно не готова к испытанию. Жаркая погода даёт о себе знать. Начались хождения по магазинам. «Фанта», «Кола», минералка не дают должного успеха. Захотелось вдруг холодного пивка. В трёх магазинах мне говорили одно и тоже: «А зачем вам пиво из холодильника? У нас и так в магазине прохладно». Фраза мне понравилась, и я решил продолжать этот эксперимент. После Ильчино поворачиваю на Рысаево. Время 20.00, сумерки. Надо быстро вставать на ночлег, но где? Гор, леса и воды рядом нет, непривычная обстановка. В деревне набираю воды из колонки и за огородами разбиваю лагерь. Пока варится «шмурдяк» (картошка, тушёнка, вермишель, перец), ставлю палатку. Вдруг открываются ворота загона и оттуда «вылетают» около сотни лошадей с колокольчиками. Такой шум в ушах от перезвона. Ну, думаю, попал. Около одиннадцати ложусь спать, хотя деревня продолжает жить своей жизнью — шум, стук, крики, везде горит свет. А я порядком устал и надо отдыхать…

   День второй

   Шум воды (56 км)

   Уро. Прохладно, туман, значит, день будет отличный. Время семь часов. Пора вставать. Деревня давно уже проснулась, и всё начинается сначала, только в обратном порядке. Лошадей — в загон, я стараюсь рассмотреть колокольчики. Все разные. В одном узнаю обычный рукомойник, что были раньше в каждом доме. Перевёрнутый и с хорошим болтом он издаёт очень даже приятный звук. На автобусной остановке скопились люди, ребятишки пошли в школу. Доедаю вчерашний «шмурдяк», допиваю чай и в путь. Педали кручу пока стоя, сесть большого желания нет. Ощущение такое, будто принял сеанс уколов, причём — все сразу… 10.35. Кирябинка, в магазине всё тот же ответ: «У нас прохладно, зачем пиво в холодильник ставить?» Ну, думаю, все сговорились, что ли?

   Нкогда большая деревня Новохусаиново, где без кислорода обжигали кору берёзы и получали дёготь (для парфюмерии Франции незаменимый продукт), встретила одним единственным домом лесника. Теперь всё заглохло. Хорошо, что есть, у кого спросить, куда идти дальше.

   Хебет Аваляк предстаёт во всей красе. Вот и разметка туристическая появилась (три полоски). Я на правильном пути. Время 15.40, надпись на железном столбе — «Исток реки Белой». И буквально через сотню метров спуск. Дорог в лесу много, и вдруг разметка кончилась (где–то дал маху). Ну, думаю, «авантюра» — это первое слово из словаря туриста. Означает одно — рискованное начинание. Но через пару часов, когда дорога стала пропадать в траве, когда попались каменные реки и непролазные болота, это уже…

   «Паника», этого слова в моём лексиконе нет. Хорошо, что один в походе, а не с группой, иначе быть здесь «расколу», и разбрелись бы по тайге кто куда. Самое главное, воды с собой взял литра два. Прошёл четыре пересохших русла. Видно, что была вода в мае, в начале лета, после дождя. А сейчас — жуткая картина. Солёный пот заливает глаза, и они перестают видеть. Всё лицо горит огнём, а воды нет. Руки исцарапаны малиной и начинают кровоточить, какие–то мошки пытаются кусать. Пора надеть штормовку и подумать, что делать дальше? Да, попасть бы в это логово летом, когда изобилие оводов, мух, комаров, вот тогда …

   Мсль первая. До вершины хребта по прямой километра два–три, не более. Взять с собой компас, минимум продуктов — и на вершину, а там финиш уже виден. Но тогда с велосипедом и вещами придётся распрощаться навсегда. Жалко.

   Мсль вторая. Вернуться назад. Даже оглядываться не хочу. Столько уже пройдено бездорожья, да и примета плохая. Вернулся, испугался и так далее…

   Мсль третья — правильная. Надо идти вперёд, пока светло и есть силы. А когда стемнеет, встать лагерем. Вода и продукты есть, а утро вечера мудренее...

   Нчинаю чувствовать, что я обхожу Иремель с северной стороны. По плану я должен был подняться на перевал между Большим и Малым Иремелем. Пробиваясь сквозь тайгу напролом, в одном из пробелов вдруг увидел Зюгальгу (гора Поперечная). Вот было радости! Значит, хребты позади и теперь нужно дойти до любой более «жирной» дороги. Вскоре и рельеф пошёл на спуск. Так оно и есть, сменяя ель и пихту, начался берёзовый лес. Где–то в 70–80–х годах здесь были вырубки, следовательно, должны быть и дороги. Увеличиваю темп и выхожу на главную туристическую тропу.

   Вемя под вечер, и толпы туристов возвращаются с вершин. Я стою и смотрю, как будто людей сто лет не видел. Шли студенты Уфимского института физкультуры, будущие проводники и экскурсоводы. Спрашивают меня, сколько времени идти до приюта «Три медведя» (село Тюлюк), а я, естественно, потерял ориентир и никак не могу сообразить, где я? Ну, говорю, с часик прошагаете, на что они обиделись. На самом деле мы были буквально в километре от приюта.

   Ярешил прокатиться с горы, иначе замучают вопросами. И только обогнал лидеров, как навстречу, тоже на велосипеде, поднимается Миша Смаженюк (директор «Трёх медведей»). «Где эти студенты? — ворчит он. — Баня уже остыла, а их всё нет!» Говорю, что буквально в сотне метров плетутся. Как позднее выяснилось, на восхождение и спуск ребята потратили одиннадцать часов. Это плохое время — долго! На следующий день они признались мне, что таких нагрузок ещё не испытывали в жизни. Да, говорю, в Уфе гор нет, надо тренироваться…

   А я тем временем подъезжаю к мосту через речку Карагайка, где и должна быть очередная стоянка. На мосту скопились велотуристы из Самары. Более десяти человек, группа большая, слаженная. Из разговора понял, что и зимой они здесь частые гости. И банька у них где–то в лесу спрятана. Я уж не стал напрашиваться, а в приюте баня, как в «Европе» — 500 рублей за час (хоть один, хоть с компанией), ночёвка — 300–400 рублей, без питания. Вот такие цены. Пригласил ребят на Таганай. На что они ответили: «Были мы и там, близость цивилизации угнетает, нам не понравилось. Вот осталось одно утешение — поездом до станции Бердяуш, оттуда на Зюраткуль, Нургуш, Иремель и — домой». Обращаю внимание на кучу обрезных досок — это целая машина дров вывалена для костра. Первый раз за тридцать лет вижу такой сервис! Самарцы занимают моё место, носят дрова, и всё у них кипит в руках. Вынужден встать выше по реке в 200–300–х метрах от них. Просто придётся дальше ходить за дровами. А тут место такое: река перегорожена камнями (делали баню) и шумит очень сильно. Но усталость берёт своё и в 23.00 я уже сплю.

   физорг литейного производства.

   Продолжение следует.