Чо является первыми признаками осени? Конечно, ковёр пожелтевших листьев под ногами, ленивое солнце, которое уже не горит желанием согревать нас жарким теплом. И спешащие в школу дети с весёлыми рюкзачками за плечами, разговоры родителей о школьных делах... В идеале оно так, но на деле — далеко не всегда. По словам старшего инспектора инспекции по делам несовершеннолетних центрального отдела милиции Елены ЩАПИНОЙ, на подведомственной ей территории пятеро детей в школу не пошли. Не захотели, не сочли нужным.

   — В основном это подростки 11–14 лет, — рассказывает Елена, — из неблагополучных семей. Дети пользуются полной свободой, находятся практически без присмотра. В их системе приоритетов школьные занятия находятся на последнем месте. Ну не объяснили им родители ценности образования как залога нормального будущего. И подростки не думают о том, что надо будет куда–то поступать, решать, какую профессию получить, где работать. Если родители перебиваются случайными заработками, тратя деньги в основном на выпивку, сложно ожидать от детей нормального образа мышления…

   Вразговорах подопечные Елены повторяют, что «школа — это отстой», учителя ругаются, чего–то требуют. Кому–то элементарно нечего с собой в школу взять — родители не позаботились ни о тетрадях, ни об учебниках. Да и с одеждой та же история, а дети в этом отношении самые жестокие существа. И кому охота быть осмеянным одноклассниками за немодную кофту и старую сумку? Да и запах ужасных жилищных условий вывести тоже очень сложно… Может, таких детей просто забирать у родителей в детские учреждения, где нормальные условия для жизни и учёбы?

   — Всё не так просто. У этих детей непонятная, патологическая привязанность к недостойным родителям и родному дому, который таковым и назвать–то нельзя. Мы отправляли их в приюты, но не всех устраивает вкусная еда и чистая постель. Там же надо соблюдать режим, вовремя вставать, ходить на уроки, следовать правилам. Вот, например, два мальчика примерно одного возраста. Сергея У. забрали у матери, которая его избивала, причём жестоко. Он сбегал, его возвращали, и так несколько раз. А Саша Ц. прижился, нашёл друзей, неплохо учится и не создаёт проблем. А ведь первоначально жили в одинаково плохих условиях.

   Струдники инспекции посещают такие семьи, выслушивают нагромождения ненормативной лексики от горе–родителей. Порой и детки подключаются. Им неизвестно, что нельзя ругаться матом, они не знают иного языка общения. На родителей составляется административный протокол по статье 5.35 Кодекса об административных правонарушениях — «невыполнение обязанностей по обучению и воспитанию детей». Эти протоколы направляются на административную комиссию, а та, в свою очередь, назначает родителям штраф. Платят его далеко не все, так как для этого надо работать… Помочь здесь, при халатности мам и пап, может только наличие при каждом таком ребёнке няньки, которая бы за руку водила его в школу и из школы, присутствуя при этом и в классе. Но нет у инспекции полномочий, возможности и людей для такой цели…

   А от ухода из школы до ухода из дома — один шаг. Причём совершают такие поступки не только дети из проблемных семей — их побег от побоев и унижений ещё можно по–человечески понять. А вот дети из более чем обеспеченных семей тоже находят повод для недовольства. Например, в данный момент ведутся поиски Карины З., оставившей маме пространное письмо с элементами театральной патетики — «задёрнут занавес, ушли актёры, покидаю вас и я…» Стоимость её новой шубки — несколько десятков тысяч рублей. Опрошенные в связи с её исчезновением подружки удивляются: если бы их так баловали и одевали… А мотивация Карины — предвзятое отношение к ней родителей, им, видите ли, мало, что она просто существует им на радость.

   Шстнадцатилетний Миша Д. обожает кочевой образ жизни. А вместе с ним вынуждены его вести и сотрудники милиции, разыскивая катающегося в электричках Мишу в городах нашей области. Путешествует он на горе родителям последнее время каждую неделю.

   — Здесь в первую очередь вина родителей, а не только личные склонности ребёнка. Сначала своё чадо балуют, позволяя и покупая всё, что пожелает. При таком раскладе разумные требования приходить вовремя домой, наводить порядок в комнате и хорошо учиться юные баловни судьбы воспринимают как придирки, насилие над личностью и издевательства над своей персоной. Уходят к друзьям, в основном к тем, у кого родители могут их и не заметить. Был такой у нас случай — пьющая мамаша не знала, что в комнате с дочерью неделю(!) жила её подруга. А что, комната у дочки своя, входить туда без стука маме давно запрещено. Сложно вернуть таких детей домой, в особенности — надолго.

   Чтырнадцатилетнюю Аню А. «доставал» отец. После нескольких рюмок имел склонность спрашивать дневник на просмотр и читал лекции о правильной жизни. По принципу «не делай так, как я делаю, делай так, как я говорю». Сердится отец, нервничает и уходит Аня. Она–то — просто к подругам, выговориться, придти в себя. Вернуть её не составляет особых проблем. Многие же её ровесницы пытаются вести взрослый образ жизни, а финалом служит в основном раннее и неудачное материнство. Оле К. сейчас уже 19 лет, двое её детей находятся в приюте. Она меняет мужчин, ни с кем свои отношения не регистрировала, и вряд ли знает, кто именно из её поклонников является папой её малышей.

   Шкирует история Юли М., очень красивой девочки лет 14–15. Она уже давно имеет отношения с разными мужчинами, оказывающими ей материальную поддержку (давайте говорить намёками). Мама прекрасно знает об этом, но разводит руками. И что здесь может сделать упрекаемая в бездеятельности инспекция, если родная мать моральный облик дочери воспринимает спокойно?

   — Мы стараемся делать всё возможное, наш рабочий день никогда не заканчивается в пять часов, а место работы не ограничивается кабинетом и столом. Периодически проверяем места сбора подростков — садики, подвалы, известные квартиры. Развозим по домам, беседуем с родителями, отправляем детей в приюты, больницы, а то и к себе берём. Например, летом на празднике потерялся мальчик лет трёх–четырёх, ни имени своего, ни фамилии не знает. Забрала к себе, успокоила кое–как. Родители только в три ночи обнаружились, забрали его, не сказав даже спасибо. Мы работаем в строгом соответствии с законом. В его рамках мы получаем неплохие результаты, но, опять–таки скажу — не с каждой семьёй и не с каждым ребёнком.

   Большинство начинает креститься, когда грянет гром. Да и не простой, а очень даже раскатистый. Избалованная, обеспеченная сверх меры Катя Д., условно осуждённая за грабежи сотовых телефонов, успокоилась и начала нормально себя вести и учиться лишь после того, как реально осознала, что «ожидает малолетку небо в клетку». Вообще, работу инспекции часто осложняют родители, вернее, их ложное представление о любимом ребёнке. Дома хитрое существо является образцом добродетели, а выйдя за порог… Например, в одной из городских школ двенадцатилетний мальчик постоянно бьёт одноклассников — тех, кто слабее его, и даже девочек. Несмотря на несколько заявлений от родителей потерпевших, его мама стоит насмерть — нечего доводить моего ребёнка до такого состояния! Пусть, мол, они сами к нему не лезут! Ладно, сейчас речь идёт о детских драках, а что потом? Если распоясавшийся под маминой защитой сынок возьмёт в руки нож, ограбит или убьёт кого–нибудь? Мама и тогда найдёт оправдание?

   — Мы переживаем за каждого нашего подопечного, готовы сделать всё, что в наших силах — бесконечно проводить беседы, контролировать, советовать. Но мы же не родители! Мамам и папам надо понимать, что воспитывать ребёнка — это не только готовить ему еду и покупать одежду и игрушки. Самое сложное — это как раз моральная сторона, грань между добром и злом, между «можно» и «нельзя». Воспитание включает в себя прежде всего тесное общение с ребёнком, умение ненавязчиво быть в курсе его жизни, знать, что происходит с ним вне дома, в школе и на улице. А как ведёт себя большинство? После работы сумки в руки, в магазин, на кухню и к телевизору. Какое в большинстве семей общение? «Что получил? Уроки сделал? Кто мне звонил?» А случись что, в ход идёт крик. А им ничего не добьёшься, разве что озлобишь ребёнка, настроишь против себя, а потом будешь пожинать плоды и лить слёзы.

   Сарший инспектор Елена Щапина особо подчеркнула, что не хочет никого пугать, что проблемы эти вовсе не являются неизбежными. Просто подросткам — «маленьким взрослым» — тяжело даётся поиск своего места в непростом современном мире, осознание своего «я». А просить о помощи они не умеют, да и не хотят. Может быть, стоит обратить внимание и на книги. Моё поколение читало «Курс выживания для подростков» известного в прошлом музыканта Ди Снайдера. Сейчас я бы со многими его тезисами не согласилось, но тогда мне стало легче от осознания того, что не я одна такая потерявшаяся между детством и «взрослостью».