— Сегодня с нами будет работать журналист, — сказал, обращаясь к подчиненным, командир роты патрульно-постовой службы Михаил Черняк и показал на меня. Восторга это ни у кого не вызвало, но тогда меня это не слишком волновало – главное, не подвести газету и набрать материал. Тогда я еще не знал, что сей почин выльется в телевизионный проект «Хроника происшествий», стоивший мне множества сил, времени и нервов. Не знал я и того, что мне придется накатать в патрульном «уазике» свыше тысячи часов, быть свидетелем тысячи человеческих трагедий и комедий — больших и маленьких, забавных и не очень. Город из окна патрульного автомобиля, или, скажем, окна «маршрутки», это два совершенно разных города. Погружаясь в тревожную атмосферу милицейских будней, я начал понимать — у нашего с вами Миасса, при всех неурядицах, красивого и родного, есть обратная сторона. Она очень неприглядна, но она есть.

   Сена патрульного начинается в пять часов вечера, и заканчивается в пять утра. Два дня (вернее, ночи) работают, два дома. В иностранных фильмах, при возникновении конфликтной ситуации на улице, патрульный вырастает как из-под земли — и это не преувеличение кинематографистов, просто у них там участки маленькие. А у нас…

   Ввод, перекрывающий старый город, центральную часть, поселки и села Динамо, Первомайский, Известковый, Хребет, Сыростан, Черное — около 30 человек. Но это в идеале, к которому, в нашей далеко не идеальной жизни можно только стремиться (как к горизонту), но никогда не достичь. Во-первых, в роте недокомплект, что при заработной плате — неполные две тысячи — не такое уж удивительное явление. Во-вторых, люди болеют, работают в группах, помогая уголовному розыску, учатся и ходят в отпуска. Бывали дни, когда на охрану общественного порядка на вышеперечисленных территориях выходили лишь семь человек. Трое в старгород, четверо в центре — так стоит ли удивляться, что кричать «милиция!» зачастую занятие бесполезное. Но не всегда.

   ...Лето, примерно час ночи. Возле остановки «Ул. Лихачева» наш автомобиль останавливают две девчонки, им лет по шестнадцать. Пошли купить еды голодному котенку, но были ограблены — четверо пацанов вырвали у них сумочки. Случилось это не более пяти минут назад — много, конечно, но поймать преступников по горячим следам еще можно. Приметы нападавших были переданы толково, а это — если не полдела, то четверть — точно. Благо, что в районе улицы 8 Марта в то время находилось аж два пеших патруля — на автомобиле выследить преступников можно лишь с помощью фарта, особенно летом. И здесь, как в Чечне, пресловутая зеленка.

   «Пешие» их и поймали. Преступники разбились на пары и были выловлены по отдельности. Если представить себе масштаб территории поисков — большая удача. Одна пара от сумочки избавилась, выбросив ее в детском садике, аккурат за зданием телекомпании «Миасс-ТВ». Вторую сумочку нашли за пазухой. Было темно, и по моей просьбе досмотр пацанов провели в магазине по ул. Академика Павлова. И вот там один из задержанных достал из кармана (простите за подробность) кроме всего прочего пару тампонов. У него спросили, зачем он их взял, и мальчик ответил: они так смешно набухают, если их бросить в лужу...

    Детская преступность (причем, не только беспризорная, но и вполне «призорная») всегда поражала меня своей непродуктивностью. Вполне серьезно нарушая закон, юные разбойники с каким-то маниакальным упорством делали все, чтобы выгода была минимальной. Воруют горсть конфет, получают (на первый раз) условный срок и снова воруют — чтобы оказаться в Атляне.

   ...Их взяли и с поличным, после того, как они проломили стену бокового гаражного бокса и вытащили оттуда мешок алюминиевого лома. Высыпанное на пол в отделении милиции «добро» производило гнетущее впечатление: покореженные кастрюли, гнутые ложки, какие-то чайники — в общем все то, что и выбросить, при нынешней моде на лом, жалко, и дома хранить не будешь. Там, на месте происшествия, очень быстро «нарисовалась» мать одного из мальчишек, она, якобы, везде его искала. Гараж находился в нескольких километрах от дома, но куда только не заведут поиски. Доказать ее причастность к преступлению не получилось...

   Гражные кражи, кстати, хоть и отстают от квартирных, явление далеко не редкое. Постройки столь протяжны, что сторож просто не успевает контролировать всю территорию — да и не очень-то старается. Проводя с патрульными по нескольку часов в том или ином гаражном кооперативе (в засаде патрульные прижимали к груди автомат, ваш покорный слуга — видеокамеру), я, зачастую, так сторожа и не видел. Особенно славится кражами ГСК-18 — близость железнодорожного полотна позволяет взламывать двери под шум поезда.

   ...Их было трое, снующих с коробками от вскрытого гаража к гаражу недостроенному, в подпол которого и складировалось богатство. Появление милиции (а ведь еще думали — проверить ГСК или нет) внесло в происходящее некоторое разнообразие.

   Чтыре часа утра, без накамерного света (я «посадил» аккумулятор еще за полгода до того, помогая следователю прокуратуры найти на ночной улице вещдок по изнасилованию, а по причине бедности телекомпании выбить новый не получалось) ничего не снять, отчего «жулики» (или «хищники» — милицейский сленг) были мне особенно неприятны.

   Коробки с бытовой химией и продуктами (в основном сгущенка и тушенка) лежали в погребе недостроенного гаража, и теперь их предстояло доставать. По количеству награбленного, это была самая крупная кража, которую я наблюдал за все время. Как оказалось, один из задержанных выгуливал собаку и приметил, что в гараже выгружают много добра...

   Ичтобы закончить гаражную тему — однажды ночью я по вызову вневедомственной охраны выезжал снимать сюжет все в тот же ГСК-18. Преступники попробовали вскрыть гараж с желтой наклейкой «охраняется милицией». У них не получилось, и они вскрыли соседний — не подозревая даже, что сигнализация уже сработала. Обидно, да?

   Продолжение следует.