Вт уже третий год я наблюдаю, как уезжают в лагерь имени Феди Горелова ребятишки. Вроде всегда всё проходит одинаково: сдать путёвки, распределиться по отрядам, попрощаться с родителями и организованно сесть в автобус… Одинаково, да не совсем. Потому что и дети, и общее настроение каждый раз разные.

   Педставьте себе толпу, состоящую из взрослых, детей, сумок, чемоданов и витающих в воздухе наставлений и Ценных Указаний. Которые, как водится, особо и не слушают. Зачем? Ведь тех, кто их раздаёт, рядом не будет, и проверить всё равно не смогут. Но слышно то тут, то там: «ходи в чистом», «не забывай чистить зубы», «ешь первое»… Кто–то из детей вертится, разыскивая знакомые лица, кто–то, взбудораженный происходящим, не может спокойно стоять на одном месте и перетаскивает свои баулы туда–сюда. У кого–то на лице нетерпеливое ожидание. А кому–то не очень весело… Вот, например, девочка–«глюкозка» лет тринадцати–четырнадцати. Короткая юбочка, подвязанная на талии кофточка, ремешки босоножек заканчиваются чуть ли не на коленях, светлые волосы и накрашенные, тоже светлые, «русалочьи» глаза. Сумка — и никаких провожатых. Попробуем пообщаться?

   — Тебя не провожают?

   — Нет, я и сама доберусь.

   — А почему такая грустная? Не хочешь ехать?

   — Не особенно. Дома лучше…

   Уподростков обо всём свои представления, возможно, отдых в лагере среди них не считается «модным».

   Дти помладше говорят прямо противоположное. Например, восьмилетняя Катя очень рада, что снова едет в лагерь. Правда, хотелось бы во вторую или третью смену попасть, чтобы уж наверняка поплескаться в воде, но и сейчас, она уверена, будет интересно — убедилась в прошлом году.

   Шм и гвалт не умолкают, суетятся слегка припозднившиеся мамы, пробираясь к столам регистрации и распределения, носятся мальчишки. До отъезда осталось совсем недол-го, и большинство родителей уже благоразумно оставили своих чад в холле дворца и перешли к месту посадки. Здесь мамы с колясками, в которых мирно сидят совсем маленькие, и детки, уже выросшие из колясок, но не доросшие до лагеря — один мальчик упорно тянул маму домой, и ей стоило немалых усилий уговорить его подождать.

   — Смотри, какой «Урал» большой, на нём сейчас ребята отдыхать поедут…

   Дугая мама объясняла сыну, что такие вахтовки делают на заводе, где она работает, и если он успокоится, то попозже они пойдут смотреть машину на площади (видимо, на Предзаводской).

   А вот обрывок разговора двух женщин:

   — Мой в первый раз едет, волнуюсь. Вдруг домой начнёт проситься, плакать? Или случится чего…

   — А я свою второй раз отправляю, и ей нравится, и мне спокойнее — под присмотром, накормлена, занята, и врачи есть. А если коленки разобьёт — сама виновата, раз несётся, под ноги не глядя…

   Нчальник санатория–профилактория Мария Сибгатуллина каждый год радуется приезду детей.

   — Это хороший день, весёлый. У нас уже всё готово, запланированы мероприятия. Вот только купаться, скорее всего, пока не сможем — Тургояк до нужной температуры прогревается поздно, а при низкой пускать детей в воду мы не имеем права — врачи разрешения не дадут. Но и так мы постараемся, чтобы дети отдохнули активно, интересно.

   Пследние минуты. Из бокового выхода показались дети — по отрядам, с воспитателями и вожатыми. Торопливые поцелуи, прощания на ходу с родителями, и автоколонна двинулась. Дети машут руками из окна: они довольны, они едут навстречу каникулам. Играть, веселиться, баловаться, рассказывать по ночам друг другу страшные истории, использовать не по назначению тюбики с зубной пастой, или ещё что–нибудь изобретут… А, впрочем, зачем я вам это рассказываю? Как будто вы сами не ездили в лагерь!