1953 год. Страна ещё испытывает трудности, восстанавливаясь после войны. Время надежд и созидания. В том памятном году я пришла на завод. Принимал меня на работу главный технолог Василий Петрович Сажин. О том, каким внимательным был этот человек, говорит такой факт. Позже, когда я приносила ему на подпись документы, он обязательно спрашивал, как у меня дела на работе, как поживают мои братья и сёстры. Всегда помнил, что у нас большая семья.

   Ме поручили курировать трубочное отделение. Оно в то время располагалось в тамбуре цеха шасси, а относилось к главному конвейеру. Начальником техбюро в то время был Лев Христофорович Ланжев. Я очень благодарна этому человеку, он научил меня работать. Руководитель был строгий, соблюдение дисциплины требовал жёстко. И дело своё знал. Я считала, что он не помнил имён своих сотрудников, так как обычно говорил так: «Спирина, найдите Фомина». На самом деле имена всех он знал, просто у него был такой стиль общения. За профессионализм и старательность работников ценил.

   Н кабине у нас специализировались технологи Михаил Зиновьевич Фридлянский и Августа Семёновна Дюпина. Конвейер «вёл» Александр Михайлович Михеев, затем пришли Владимир Андреевич Замедянский, который до того работал водителем–испытателем на главном конвейере, Юрий Фёдорович Фомин, Валентин Витальевич Головцов. Все эти люди отлично знали автомобиль. Вначале мастером на трубочном участке был Иван Харьков, затем, после окончания автотехникума, эту должность занял Николай Акимович Михайлюк, с которым мы проработали все последующие годы.

   Н работу я добиралась с пересадкой, на двух мотовозах. Летом после рабочего дня мы шли на стадион, где проводились футбольные матчи с участием наших любимых команд. За отдел играли Эдуард Бэк, Лев Сюткин, Геннадий Рассомахин, Григорий Рыбаков и другие. Болельщики рвали тут же, по краям поля, ромашки и дарили их победителям. В воскресенье семьями выезжали отдыхать на озёра. И обязательно вместе со всеми был баянист Григорий Рыбаков. В обеденный перерыв мы пели в хоре, которым руководила Наташа Калик, а затем — Тамара Сесюнина. Мы даже «гастролировали» по красным уголкам завода. Это были светлые моменты моей жизни.

   А вообще приходилось нелегко. Я не только выполняла обязанности технолога, но была ещё комсоргом отдела, вела работу БРИЗа в цехе. Проблем в течение рабочего дня возникало немало: то гаек нет, то муфт, то припоя. Приходилось старшим мастерам Дмитрию Фроловичу Колесову и Андрею Васильевичу Мурашову носить трубки на конвейер. И у меня появилась такая привычка. Опытные партии трубок не возили в цеха, я разносила их сама, установку производили вместе с технологами из других цехов — Юрием Козициным, Владимиром Соколовым, Георгием Коростиным, Владимиром Тиуновым, Львом Козициным и другими.

   Ябыла секретарём на заводских сводках. Совещания вёл начальник главного конвейера Василий Андреевич Бусс. Перед нами сидели корифеи — главный конструктор Святослав Анатольевич Куров, главный технолог Василий Петрович Сажин, главный металлург Соломон Иосифович Бернштейн, Виктор Алексеевич Гурушкин, который в то время был начальником цеха шасси. Помню тот период, когда на заводе началась подготовка к выпуску автомобилей «Урал–375». На селекторном совещании Василий Андреевич Бусс сидел в кабинете с телефонной трубкой, я — напротив. Когда подходило время дать информацию о трубках, я ему диктовала сведения — сколько сделано, почему не сделано. И тут же бежала в инструментальный цех, чтобы узнать, готова ли оснастка — сначала к планировщикам, затем к мастеру и слесарю. И так каждый день. В тамбуре было тесно, площадей нам не хватало. Вскоре трубочный участок перевели в кузовной цех — руководил им Аркадий Николаевич Беляев, техбюро возглавлял Владимир Андреевич Замедянский. Что ещё запомнилось? Майские турпоходы. Они чаще всего длились два дня. Мы обошли все окрестности Миасса. Всегда ходила на демонстрации — ноябрьские и майские. Сначала праздничные шествия проводились в старом городе, а всех, кто жил в строящемся заводском посёлке, привозили на машинах. Любила болеть за участников эстафет, на которых наши нередко занимали первые места. И даже, бывало, сама в них участвовала.

   Онако в кузовном цехе мы долго не задержались. Нас переместили на антресоли прессового цеха. Там начальником техбюро был Анатолий Григорьевич Молостов. Ему я благодарна за то, что смогла съездить в командировки на другие заводы страны, поучиться у специалистов. Нам добавили трубы большого диаметра. За внедрение полуавтомата для гибки труб мы с Н. Михайлюком получили бронзовые медали. Вручал их директор завода Николай Григорьевич Жугин. Коллектив наш был отличный. Здесь трудились настоящие профессионалы — Маина Тодосьевна Авраменко, Евгений Волокитин, Галина Григорьевна Солобоева, которая на память могла назвать номер любого приказа даже пятилетней давности, Андрей Алексеевич Савельев — он знал штампы как свои пять пальцев. Нелли Георгиевна Тиунова создала в цехе хор. И мы опять запели. Репетировали в отделе и во дворце. Ездили на смотры художественной самодеятельности в Челябинск.

   Унас проводились новогодние вечера, на которые нередко собиралась большая часть коллектива. Помню, как мы с нашим руководителем хора пошли приглашать на вечер начальников. Зашли к Артуру Александровичу Брюгеману. Он говорит: «У меня только семь рублей с собой, завтра доплачу». Владимир Дмитриевич Регент встал из–за стола. Оба приняли приглашение с удовольствием. Держали себя просто, по–человечески, а ведь они уже в то время были заместителями главного инженера. Ещё эпизод. Пришла к А. Брюгеману с письмом. А он мне говорит: «Садись, Дуся, ты набегалась за день». Поскольку на антресолях была сильная загазованность, нас перевели в прессовый цех № 2, где начальником техбюро был Владимир Ильич Морозов.

   Пмятны поездки в колхоз. Мы пололи и убирали овощи. Даже в ненастную погоду нам было весело.

   Сбольшой теплотой вспоминаю всех, с кем работала. К тем фамилиям, которые я уже приводила, хочется добавить ещё и Михаила Владимировича Сидорука, главного технолога, прекрасного специалиста, очень доброго человека. С бывшими сослуживцами иногда видимся, разговариваем, спрашиваем друг друга о здоровье. Все они для меня дороги. Как дорог завод, с которым связана вся моя трудовая биография.