Жзнь. Вот загадка так загадка. Причудливо растекаются наши дни. Они похожи на бег непредсказуемой реки: то пороги на пути встают, то тихая излучина бурливой стремнине укорот преподносит… И не дано нам знать, что случится на веку. Долгом, коротком ли… Да и не надобно к тому стремиться, приоткрывать тот загадочный полог, чтобы узнать всё наперёд. Зачем? Всё случится так, как предначертано судьбой. И никак иначе. И потом, уже изрядно отшагав по своей дороге, всё чаще и чаще оглядываясь назад, вслушиваясь в себя и вороша прожитое, приходишь вновь и вновь к неизбывному убеждению. Нет, всё вышло так, как и быть должно. Каждый из нас свой крест несёт. В этом и есть вся первородная суть дней быстролетящих.

   Сверный закраешек Миасса, улица Ильмен–Тау. Уютная квартира, светлые окна и крепкая поросль помидоров, быстро идущая в рост. Опять весна. От того и сердцу ликование выходит. Ещё три дня назад ничего не знал и не ведал про этот дом гостеприимный. А теперь, познакомившись с хозяевами, наговорившись с ними всласть о разном, оставил в памяти зарубку благодарную. Славные всё–таки люди, наши старики, живущие рядом. Хорошо становится после общения с ними. Не потому ли нас так часто влечёт к ним? Выслушают, посоветуют, помогут, взамен ничего не требуя. Кременное поколение, чья юность войной опалена…

   Иан Никифорович и Зинаида Спиридоновна Шишковы. Пятьдесят пять лет уже рядом. А будто всё вчера начиналось. Женитьба, домик в деревне, малые дети… Теперь же и внучки взрослые, и правнучка Наденька подрастает.

   — Скоро День Победы, опять встретим святую нашу дату, вспомним всё то, что было, павшим поклонимся, поплачем и помнить их будем, покуда живы.

   Иан Никифорович передышку берёт. Это вовсе не забава — извлекать из придонья памяти отблески минувших дней и событий. Страшная сеча войны и по роду Шишковых крепко прошлась. Крутил водительскую баранку по фронтовым дорогам старший брат Николай. Под Сталинградом хлебнул лиха другой брат — Василий. Оба живыми вернулись. В марте 1943 года Ивана тоже призвали. Парнишке ещё и восемнадцати годков не стукнуло, а час для него уже пробил. Повестка из военкомата, короткие сборы, и разнорабочий колхоза «Успех» Ваня Шишков, взяв в руки лёгкую котомку, впервые так далеко из родной Бирюковки в путь наладился. Челябинск, Чебаркуль… Потом — погрузка в эшелон, мельканье озёр, гор и полустанков. Призывников 1926 года рождения везли на Дальний Восток, где японская Квантунская армия грозила нападением. Река Зея и небольшой городок Свободный, стоящий на её берегу. Когда–то он назывался Алексеевском, но после революции нарекли иначе. Пограничная школа, годичная учёба на инструктора служебных собак. Выпускные экзамены, 1944 год, новое место службы — 76–й пограничный отряд, Амур–батюшка, застава вблизи посёлка Амурзет. Сколько же истоптано троп в дозорах за долгих семь лет пограничной службы? Как же звали ту верную собаку, что умело следы читала? Спросил Ивана Никифоровича. А потом и сам пожалел об этом. Глаза ветерана наполнились влагой, голос осёкся. Зинаида Спиридоновна поздно знак подала: нельзя, мол, об этом старика спрашивать, не надо, разволнуется не к месту.

   — Как же могу такое забыть. Соболем величали моего помощника. Однажды он мне жизнь спас.

   А дело было так. Японские лазутчики спрятались в торосах на зимнем Амуре. Пограничный пёс Соболь недругов враз учуял, сперва схрон облаял, а потом в атаку ринулся. Короче, нарушителей границы повязали и на заставу отвели. Всего один случай из длинной череды других. На Амуре пограничник Иван Шишков встретил День Победы. А ещё запомнилась августовская ночь 1945 года, когда СССР объявил войну империалистической Японии. Пограничники скрытно переправлялись на противоположный берег Амура, снимали неприятельские дозоры, захватывали комендатуры, расчищая дорогу советским войскам. Только весной 1950 года старшина Иван Шишков сел в поезд и поехал на родной Южный Урал, чтобы никогда уже надолго его не покидать. Снял пограничник зелёные фуражку и погоны. Надо искать свою дорогу в мирной жизни. А что может быть интереснее для сельского жителя, чем ремесло шофёра. Получив в Южноуральске водительские права, Иван Никифорович Шишков начал работать в совхозе «Южный Урал» Уйского района. До сих пор с теплотой вспоминает ветеран автомобиль «ЗИС–5В» — первенца Уральского автозавода, того самого, с деревянной кабиной.

   — Хорошая машина, простая и надёжная. Бывало, в скользкую горку никак не заехать, и тогда, развернувшись, задним ходом, потихоньку, забирался на кручу…

   Тк и жили Шишковы в селе Бирюковка. Добра наживали, детей растили, их учить надо, вот и решили в Миасс перебраться. Случилось это в 1964 году. Тогда и стал Иван Никифорович водителем–испытателем экспериментального цеха Уральского автозавода. Его приход на предприятие совпал с интересным и напряжённым периодом в истории завода. Наращивался выпуск первых трёхосных автомобилей с бензиновым двигателем — «Урал–375». Эта машина очень дорога Ивану Никифоровичу. Сколько километров пришлось намотать на колёса «триста семьдесят пятого» во время испытаний, про это никто не знает. Дороги вблизи Миасса, трассы в Подмосковье и даже полевые большаки Краснодарского края… Долгих 27 лет продолжалось служение водителя–испытателя Шишкова Уральскому автозаводу. Получился весьма внушительный список машин, в испытании которых ему довелось участвовать: «Урал–375», «Урал–377», «Урал–377Н», «Урал–4320», «Урал–4420», «Урал–5557»…

   — Работа мне нравилась. «Урал» — машина серьёзная, сильная и надёжная.

   Тперь дела у Ивана Никифоровича известно какие, стариковские. Но фамилия на заводе осталась. В экспериментально–исследовательском производстве работает его сын — Николай Шишков, инженер–испытатель. Шишковы продолжают служить «Уралам».

   9 мая Иван Никифорович обязательно наденет парадный пиджак, на котором красуются орден Отечественной войны второй степени, медали Жукова, «За победу над Японией». Он мало теперь куда из дома выходит, здоровье не то, как–никак скоро 80 лет исполнится. Но день такой особый нам предстоит прожить. И старый солдат вновь, пусть ненадолго, но встанет в строй.

   …Амур же всё так и течёт. И заставы на его берегах по–прежнему стоят. Другие пограничники уходят в дозоры, иные собаки помогают им следы на контрольно–следовой полосе читать. Всё повторяется. И только время неумолимо быстро летит.