Нверное, для того, чтобы стать истинным туристом, им просто нужно родиться. И обязательно в живописном крае. К примеру, на Южном Урале. Так считает наш собеседник — Илья Баранов, начальник сварочного цеха ПСП. В прошлом — заядлый турист. Родом он из небольшого посёлка Дерябинка, расположенного вблизи горной вершины Иремель.

   — Мой первый поход, — вспоминает Илья Николаевич, — состоялся в 1970 году, когда после возвращения из армии я пришёл на завод. Это было восхождение на Таганай. Из всей сформированной группы никто ранее не ходил по этому маршруту. Туристы взяли с собой огромную пятикилометровую карту Челябинской области (других раньше достать было невозможно), сели в электричку и отправились в путь. Ехали весело, предвкушая интересный поход. Услышав, что объявили станцию «Таганай», не долго думая, выгрузились на перрон, рассудив, что это самая близкая к цели похода точка. Как только электричка скрылась за поворотом, выяснилось: чтобы попасть на Таганай, необходимо было добираться до Златоуста…

   Н заводе, вспоминает Илья Николаевич, туризм начал развиваться в начале 60–х годов, движимый энтузиазмом Владимира Ветринского. После небольшого перерыва, в 1970 году, новый стимул туристическому движению задали Фёдор Рогожников, Евгений Родионов, Павел Мрясов, Руфина Дудина, Александр Воробьёв, Людмила Садовщикова, Владимир Симонов, Евгений Коган, Александр Белозёров, Валерий и Людмила Безруковы и многие другие. И закипело. Стали появляться объявления о приглашениях в походы, было выделено помещение. На стадионе «Труд» был открыт прокат снаряжения, где туристы получали всё необходимое для путешествий, начиная от палатки, заканчивая котлами. Правда, при этом необходимо было предъявлять маршрутные листы. А вот продукты в те времена непросто было для походов достать, потому «крутились», как могли. Собрался как–то Илья Николаевич с друзьями в очередной поход. Как раз тогда намечался очередной съезд партии. И решили туристы под него через горисполком продукты получить. Придумано — полдела сделано. Составили список и отправились к градоначальникам. Там «галочками» из девяти необходимых пунктов только три отметили. Что делать? Недолго думая, Илья взял да ещё несколько «галочек» пририсовал. По этому списку и отоварились.

   Сачала были «походы выходного дня» на Чашковские горы, Таганай. Затем последовали сложнейшие категорийные походы на Ямантау, Саяны, Кадарский хребет. Со временем каждый из туристов определился с выбором. Кто–то предпочёл пешие походы, кто–то — сплавы.

   — Кому лень было на лыжах ходить, те на катамараны пересели, — улыбается Илья Николаевич. — Меня же привлекали лыжные походы. Это «лошадиный» вид спорта. Комаров нет, болот нет. Прёшь, как бульдозер, пока не позеленеешь. Тогда и задумаешься — зачем мне это нужно, зачем я сюда пошёл. А вернёшься домой, месяца через три вновь в дорогу тянет.

   Кк это бывает в походах: сначала тебя водят, а потом, если есть желание и способности лидера, сам ведёшь. И самое главное, одно на всех туристов правило, помнить всегда нужно.

   — Если шеф сказал: бурундук — птица, значит — летает, — говорит Илья Николаевич. — Единственно, что может позволить себе турист, так это поинтересоваться: высоко ли он летает или нет. Других мнений быть не может, потому что поход — это в первую очередь дисциплина, от которой зависит безопасность всей группы.

   Иправо вести людей за собой тоже заслужить нужно. Прошёл «единичку» (поход первой категории сложности), «двойку», — только тогда получаешь право вести за собой людей в «единичку» и так далее. Так и Илья, исходил маршруты от первой категории до пятой и команды не единожды за собою водил. В своё время он окончил Свердловские курсы повышения туристической квалификации. Съехались туда туристы со всего Союза, около 300 человек. В течение двух недель они обучались в Сыктывкаре, а на практику, в зачётный поход, отправились на Приполярный Урал.

   Смым «оригинальным», по словам Ильи Николаевича, был поход по Туркменским пескам, куда зазвал его друг Николай Шихов.

   — Где я только ни побывал, — вспоминает И. Баранов, — Приполярный Урал, Восточные и Центральные Саяны. Местность, где я бывал раньше, примерно одинакова по своему ландшафту: ёлки те же, хвоя только где–то погуще, а где–то пореже, горы где–то повыше, а где–то пониже, и снег везде тот же. А Туркмения — это иной мир.

   Тт, по рассказу Ильи Николаевича, совсем другие природа, уклад жизни. К примеру, если у нас шелковистая трава, то там — колючки, если вода воспринимается как само собой разумеющееся, то там она на вес золота. В те времена в Туркмении калым за девушек брали. Во время похода, шутки ради, мужчины поинтересовались у местного жителя, сколько могут стоить «их женщины» (туристки), и тот вполне серьёзно ответил, что за молодых (школьниц) тысяч восемь дадут, а за ту, что постарше — только четыре. В Миассе было сложно набрать учеников на два класса вечерней школы, а в одном из поселений Туркмении из двадцати домов учились около 40 человек.

   Втом походе Новый год праздновали в пути между Волгоградом и Минеральными Водами. Приехали в Минводы, а там — слякоть, грязь, температура ноль градусов.

   — Когда садились в поезд, следующий до Баку, ещё была «советская власть», — улыбается Илья Николаевич. — Как только поехали, сразу же закончилась.

   Пиехали в Баку — плюс 15 градусов. Кругом «золотая осень», а ведь всего 20 часов пути!

   Вшли из поезда, местные все в меховых пальто и шапках идут, а мы — в штормовках. Туристы удивились:

   — Что это тут все в шубах–то?

   А какой–то дед степенно ответил:

   — Так ведь зима же!

   Дбрались до Краснозаводска — настоящее лето, плюс 22, тогда как при выезде из Миасса минус 30 было!

   А там и до пустыни добрались, по пескам с лыжными палками пошли, чтобы меньше проваливаться. Так местные жители на них во все глаза смотрели, понять не могли, что это туристы такое в руках держат.

   — А разве у вас снега не бывает? — поинтересовались ребята у местного старичка.

   — Бывает. Когда первый раз снег был, Первая мировая война началась, во второй раз — землетрясение сильное было, а когда в третий раз снег выпал — Вторая мировая началась.

   А в другом селении, что встретилось на пути, наши земляки познакомились с местным жителем, который с гордостью в голосе пытался объяснить на плохом русском языке, чем он занимается. Короче, выходило у него, что он «туркменский тунеядец».

   — Вот такой он, Туркменистан, — говорит Илья Николаевич, — там даже Полярная звезда висит низко–низко.

   Пследний поход у И. Баранова был на Кадарский хребет. Попал он в группу нежданно–негаданно — просто место освободилось. А тут — Валерий Безруков: сходи, мол, не пожалеешь. К тому же, и тепло там…

   — Он, вообще, любил ходить на грани, — вспоминает Илья Николаевич, — всегда минимум груза в рюкзаке, минимум еды — только самое необходимое. Я же перестраховщик. Люблю ходить так, чтобы у меня всего было с запасом — одежда тёплая, да печка с дровами.