Свер… Бесконечные непроглядные ночи, изредка разрываемые всполохами разноцветного огня, прозванного северным сиянием. Лето там приходит тогда, когда солнце всходит. Есть на русском Севере обычай украшать свои избы ажурными деревянными птицами, к потолку подвешенными. Как только жарко разгорается очаг, чудо–птица вдруг оживает и начинает неторопливо вращаться, словно заглядывая во все уголки дома и проверяя, вся ли семья в сборе, не нарушен ли семейный лад. Сказания о птице счастья уходят далеко в прошлое. Было это, когда на русском Севере вместо изб ставили землянки — полумазанки–полусрубы. Сначала будущее жильё в горе выкапывалось, спереди и с боков ставили сруб, а крышу устилали дранкой или корой — кому что любо — и землёй сверху присыпали, единственное же окошко затягивали мутным бычьим пузырём.

   Нсколько лет назад, увидев в доме своего друга дивную деревянную птицу, я загорелась — хочу и сама такие вырезать. И, недолго думая, отправилась в ДК «Юность» в машгородке, где была настоящая мастерская изумительных деревянных изделий. Когда распахнула дверь, то увидела человека с пышной шевелюрой, пол вокруг него был покрыт золотистой ароматной стружкой, над ним парили кружевные птицы, а сам он что–то сосредоточенно вырезал. На звук открывающейся двери поднял голову и удивлённо спросил: «Вы ко мне?» Так я и познакомилась с Сергеем Алексеевичем Куляшовым, настоящим художником и искусным резчиком по дереву, резчиком–позолотчиком, как я его называю. В тот момент, когда я вошла в его мастерскую, он вырезал очередную птицу счастья. О чём думал Сергей Алексеевич в тот момент? Быть может, вспоминал сказку о волшебной птице…

   Водной семье, живущей в таёжной избушке, тяжело заболел ребёнок. Много знахарей пыталось излечить его, да только не помогало ничего — дитя медленно угасало… Как–то лежал малыш, укрытый шкурами, и так стосковался по теплу солнечному, что спросил отца: «Татку, скоро ли лето?» «Скоро, сынок», — ответил тот, а сам задумался, как бы его поторопить, и придумал. Вырезал из дерева прекрасную птицу и подвесил у потолка. А она вдруг ожила — крылья её встрепенулись от тёплого воздуха, от камелька идущего, и птица словно заскользила по всей избушке. Ребёнок заулыбался и стал быстро поправляться. Изумлённые соседи спрашивали, как же отец сумел вылечить своего сына, если это оказалось не под силу даже знаменитым знахарям. Он и не потаил, рассказал о птице. С тех пор почти в каждой избе появилась она. Приписали ей чудодейственную силу и стали называть «святым духом», хранительницей детей, символом семейного счастья.

   …Снял кору Сергей Алексеевич с куска древесины, обтесал, форму придав, и вымачивать поставил, а сам тем временем принялся за уже готовый — хвост стал расщеплять. Захватит острейшим лезвием тонкий слой древесины и отщепляет один за другим, а потом разводит «пёрышки», и выходит из–под его рук то ли хвост пышный, а то ли кружево ажурное. Трудится, а сам о жизни своей рассказывает.

   — Тургоякские мы, — начинает рассказ Сергей Алексеевич.

   Тм же он и учился. Не любил Сергей шумные компании, зато лес и озеро любимое всегда его тянули. Никогда и ничего не делал Сергей просто так, без определённой цели. Коли в лес шёл побродить, то лукошко под грибы и ягоды не забывал с собой захватить. А если на озеро, то с удочкой.

   — Просто так весь день лежать и загорать — не по мне. Я так со скуки помру, устану от отдыха. Потому и придумываю себе какое–нибудь сопутствующее занятие, например, беру с собой подводное ружьё, поохотиться немножко.

   Ипро огороды Сергей не забывал — работал рук не покладая. Да по дому хлопотал. Практически всё хозяйство на нём и лежало, хотя было у Сергея двое братьев. Но первый, Алексей, старше на четыре года, а второй, Виктор, младше на 11 лет. Потому и интересы у них были разные, и друзья. Вот и получалось, что хоть братьев и двое, а всё ж он как один. Младший — не помощник, а старший — в армии. Вот и приходилось Сергею за огородом ухаживать, воду носить да дрова заготовлять. Когда есть желание делать свою работу хорошо, то и научишься всему быстро. Оказывается, сосну можно колоть хоть вдоль, хоть поперёк, а вот к берёзе подход особый нужен — рубить её нужно только радиально, чтобы раскол всегда проходил через центр. По–другому ничего не выйдет, поскольку она свилеватая, то есть волокна в ней непрямо идут. Каждый из нас видел деревья с шишкообразными наростами, их капами называют. Если берёза росла в густом лесу, то она может быть прямослойной, а если на пригорке, на открытом месте, тогда она растёт как угодно. Если поколоть дров этак кубов пять–шесть, появится и навык, и опыт. Оттого и скучать не приходилось — просто некогда было.

   — Любовь к дереву у меня с детства. Железо никогда не любил, оно холодное, а дерево тёплое. Металл–то ведь в руке не захочется долго держать. Хоть он гладкий и блестящий, а всё равно не то, да и пыль при работе разная. Вот, возьми, — сказал Сергей Алексеевич, — и вложил мне в одну ладонь металлическую деталь, а в другую — деревянную палочку. Каждый понимает, что разница велика: либо холод в руке, либо ощущение тепла. Правда, кому что. Мне так тепло любо.

   Вервые Сергей попробовал вырезать, когда ему было лет одиннадцать. Отца тогда направили в командировку месяца на два в город Юргу, что в Кемеровской области, и мама с Сергеем к нему приехали.

   — Отец работал — семью кормил, мать тоже без дела не сиживала. Решил и я делом заняться, — продолжил свой рассказ Сергей Алексеевич.

   ВЮрге растёт множество клёнов, побеги у них идут от корней, стройные и прямые. Вот Сергей брал нож и вырезал трости. Часть коры надрезал фигурно, а часть просто снимал — и получалась цветовая мозаика.

   — Многое вложили в меня мои дорогие родители, Татьяна Григорьевна и Алексей Семёнович, чему–то и сам я учился, а что–то из книг брал да от людей мудрых.

   ВМиассе закончил Сергей школу и поступил в автомеханический техникум, что в старой части города, начал учиться там по специальности «Литейное производство». Практику проходил на Урал-АЗе, слесарем на формовочном участке в литейном цехе N№ 1. Затем после распределения попал на Курганский завод колёсных тягачей. Немного проработал — и в армию ушёл. Вернулся — женился на любимой девушке Юлии. Скоро дочка Ксения родилась, а через пару лет и сын, Дмитрий.

   — Дочь и сын у меня натуры творческие. Всё понемножку пробуют, — улыбается Сергей Алексеевич. — Я и не думал ей или сыну своё умение передавать. Здесь ведь как: если душа не лежит, значит, и не выйдет ничего путного.

   Кения пишет стихи, и резьбой заинтересовалась. Да так, что спустя некоторое время стала вырезать замечательные поделки. Участвовала она в конкурсе школьников, объявленном Детским благотворительным фондом В. Гартунга и посвящённом проблеме ядерной и экологической безопасности Южного Урала, заняла первое место и выиграла путёвку в лагерь «Артек». А представляла Ксения на конкурсе работу под названием «Вторая жизнь дерева», на котором благодаря её усилиям расцвели волшебные цветы и поселилась дивная птица.

   — Папа помогал? — поинтересовалась я.

   — Помогал, — усмехнулся Сергей Алексеевич, — бревно таскал для её изделия. Высотой оно метра полтора, а весом все 30–40 килограммов. Сейчас работа Ксении стоит в кабинете Гартунга.

    Сын Дмитрий рисовать любит, раньше резьбой увлекался. Его панно с цветами получило диплом первой степени на областной выставке в Челябинске. А потом в бегуны подался, лет восемь уже как он занимается лёгкой атлетикой, и неоднократно становился призёром городских и областных соревнований. Жена Юля хоть и не одобряет увлечение мужа, но и не мешает, понимая, насколько это важно для него. Правда, ворчит иногда, что вся квартира в опилках. Но Сергей Алексеевич не унывает:

   — Может, и хорошо, что она резьбой не увлекается. Ведь когда что–то делаешь вместе, неизбежно возникают споры. А я люблю, когда мне никто не мешает. Хоть и говорят, что истина в споре рождается, только у меня руки с головой долго не спорят, а параллельно работают.

   Пмимо птиц Сергей Алексеевич вырезает изделия из самого разного материала: розы и лилии — из осины, грибы — из кедра, птиц — из сосны и осины, а ещё корзинки плетёт, вазы мастерит. Но всё же самой интересной работой Сергей Алексеевич считает вырезание птиц, а его любимый материал — осина: мягкая она и белая.

   Ге только и кем Сергею ни довелось поработать: на Курганском заводе колёсных тягачей, пекарем умелым, двери металлические делал да ставил, инженером–программистом был. А потом вдруг увидел объявление: клубу юных техников в ДК «Юность», что в машгородке, нужен педагог по народному промыслу. Взял Сергей Алексеевич пару своих птиц и пошёл. А надо сказать, что свою первую птицу он сделал недели за две до того, как увидел это объявление. Принёс свои работы, и от такого мастера там не отказались. Закипела работа. Набрал Сергей Алексеевич к себе в кружок ребят, и уже через несколько месяцев жители Миасса могли полюбоваться на первые творения юных мастеров.

   Вдно, есть правда в словах Сергея Алексеевича, когда он говорит о том, что на Руси ремесленники всегда ценились, да только богатыми никогда не были, в золоте не ходили. Те, кто лапти плёл, сам же их и носил. Множество птиц вырезал Сергей Алексеевич — более тысячи! В год он делает их около сотни — и все на загляденье. Разлетелись они стран в двадцать: в Америку, Канаду, ГДР и другие. Случилось как–то, познакомился через Интернет с Сергеем Алексеевичем один американец — очень птицами его заинтересовался. И заказал, правда, не простую, а с размахом крыльев в полтора метра! Только вот птицу–то мастер сделал, а заказчик потерялся… Приезжала к Сергею Алексеевичу и съёмочная группа Свердловской киностудии — снимала она фильм о золоте Урала. Нужен им был лоток, подобный тому, в котором золото раньше мыли. Сделал его Сергей Алексеевич за полдня. Отсняли. Обещали сообщить, когда фильм выйдет на экраны, но так и не объявились.

   — Почему же вам дорого это искусство? — спросила я у Сергея Алексеевича.

   — Да потому, что неистребимая любовь к красоте в крови нашей русской замешана. А ещё, несмотря ни на что, я верю — птица эта обладает неисчерпаемой житейской мудростью и приносит в дом благополучие, добро и счастье.