Впоследний день февраля Василию Андреевичу Мезинову, слесарю по ремонту вентиляционного оборудования модельного цеха УГМет АЗ «Урал», исполнилось 74 года. Что и говорить, возраст почтенный, дай Бог дожить до этих лет каждому, да ещё продолжать трудиться. Но это не все цифры, ставшие вехами в его судьбе. Ровно 55 лет отдано Василием Андреевичем служению автозаводу. Трудовой стаж ветерана тоже поражает — 60 лет. И начал 14–летний паренёк самостоятельно зарабатывать на хлеб не где–нибудь, а во Франции, на тёплом берегу Средиземного моря. Случилось это в марте 1945 года, в портовом городке Ла–Сейн, невдалеке от Тулона. Умер отец, мама и говорит: «Надо работать, сынок, ты — старший». И звали его тогда Базиле Мезинофф. Ударение на последнем слоге. Как и водится у французов.

   Вмодельном цехе так сладко пахнет опилками, смолой, увядающими соками распиленного дерева… Кажется, вот только–только здесь стояла новогодняя ёлка, взяли и разобрали её, увезли. Гудят станки, работают. У одного из них, четырёхстороннего строгального, и встретился Василий Андреевич. Забилась труба, по которой воздух угоняет стружку, вот и возникла заминка. Но не надолго. Слесарь Мезинов где–то постучал, что–то подёргал… И вот станок ожил, поплыла на обработку деревянная деталь.

   — Очень надёжный, опытный работник. Один такой двух молодых стоит.

   Тк считает заместитель начальника модельного цеха Владимир Ермошкин. И, надо полагать, имеет основания так говорить. Василий Андреевич трудится в модельном слесарем по вентиляции с 1989 года. Вытяжные короба, тепловые завесы, приток чистого воздуха, километры смонтированной вентиляции — всё на нём. Всё изучено, всего касались руки слесаря Мезинова.

   …И только в пору обеденного перерыва, когда затихли станки и появилось немного свободного времени, удалось нам поговорить с Василием Андреевичем о разном, но чаще всего касались темы отгремевшей 60 лет назад большой и страшной войны. Он не взрывал мостов, не мёрз в окопах, не расклеивал листовок и в атаку не бегал. Но война в его жизни всё равно была. И оставила неизгладимые зарубки в памяти. Война глазами русского парнишки, волею судьбы оказавшегося во Франции.

   — Теперь уже и многие слова французские забыл. Сколько времени прошло. Да и с кем мне было здесь по–французски говорить?

   Вхрь гражданской войны угнал его отца, Андрея Мезинова, на чужбину. Вместе с остатками разбитой белой армии оказался молодой донской казак сначала в Турции, а потом в Париже объявился. Там и встретился с Зинаидой Вишневской, девушкой польских кровей, некогда жившей в Белоруссии. Несладкая жизнь на чужой сторонушке соединила две судьбы. Так легче горе мыкать. Супруги поработали сначала в Париже, скопили немного деньжат. Потом решили перебраться на юг Франции, в провинцию Вар, где и купили небольшой участок земли, построили домишко, завели живность, виноград посадили. Ставшему рабочим французского завода казаку Андрею Мезинову хотелось жить и кормиться землёю. Как на Дону. Пошли дети. В 1931 году родился Василий, названный в честь деда. Ещё через год — Анна, в 1942 году — Владимир. Городок Ла–Сейн, в котором поселилась семья Мезиновых, находится на берегу Средиземного моря. Рядом с ним — Тулон, Марсель, Ницца, Канн. Много солнца, виноградники, Лазурный Берег. Красиво, хорошо, но не своё, не родное. Андрей Васильевич Мезинов ещё в 1929 году пробовал вернуться в СССР, но не разрешили тогда.

   — Прожил я во Франции шестнадцать с половиной лет, но нигде дальше Ла–Сейна не бывал и Парижа не видел, трудно жили. А тут ещё война началась.

   3 сентября 1939 года была объявлена война между гитлеровской Германией и Францией. 10 июня 1939 года в войну против Франции вступила Италия. Однако французы активных действий на фронте не вели. И дождались. В мае 1940 года гитлеровские войска легко обошли с севера линию Мажино и уже 14 июня без боя взяли Париж. К исходу 1942 года немецкие части заняли всю неоккупированную территорию Франции. 27 ноября 1942 года французский флот, оказавшийся под угрозой захвата фашистами, был потоплен на рейде Тулона.

   — Этот день, когда французы свой флот в Тулоне потопили и взорвали арсенал, я хорошо помню. Тулон от Ла–Сейна всего в семи километрах находится. Такой грохот стоял, сначала показалось, что бомбят с воздуха, а это корабли в порту взрывались на морских минах. Фашисты плывущих французских моряков в плен не брали, в воде расстреливали. Потом долго всё морское побережье было покрыто толстым слоем мазута, а нам, мальчишкам, итальянцам, французам, русским, так хотелось купаться.

   Ео звали — Базиле Мезинофф. А два лучших друга были итальянцами — Марсель Лоранзи и Эктор Сешель. В Ла–Сейне успел Василий–Базиль окончить пять классов школы. Дома родители говорили только по–русски. Старший сын родной язык понимал, но разговаривал по–французски. А как иначе? Улица, море, знакомые парнишки, рыбалка и детство, тоже опалённое войной.

   — Что ещё запомнилось из военного детства? Всегда есть хотелось. Бывало, в обмороки в школе падал. В оккупации тоже голодали. Хлеб по карточкам так же выдавали. Отрежет мать кусочек хлеба, я его под подушку спрячу, чтобы завтра два кусочка было. Отец всё нам, детям, отдавал, лишнего кусочка в рот не брал, а сам очень болел. Там и умер, во Франции, сорокашестилетним. Всё говорил нам — уезжайте на Родину, не оставайтесь здесь. Мы, конечно, бедновато жили. Но могли себе позволить радиоприёмник брать на прокат. Слушали Москву, узнавали новости с фронта, радовались победам советских войск. Нас ведь тоже бомбили. Сначала итальянцы, потом американцы, последним почему–то нравилось лупить не по заводам, а по домам мирных жителей. Бомбили так, что пришлось из города в деревню Сен–Бонэ эвакуироваться, там я целый год проживал и партизанов видел.

   27 августа 1944 года американские войска освободили Тулон, Ла–Сейн и Грасс. В последнем городе, кстати, проживал в эмиграции великий русский писатель Иван Бунин. Об этом тогда Базиле Мезинофф, конечно, не знал. И родители его — тоже. И тем не менее была между Буниным и супругами Мезиновыми одна незримая ниточка связи. Долгие годы их неумолимо и властно тянуло в Россию, домой. В 1945 году умер Андрей Васильевич. Старший сын, четырнадцати лет от роду, пошёл работать на судоремонтный завод разметчиком металла. А в октябре 1947 года сказала Зинаида Михайловна своим детям — всё, собираемся, едем в Россию. Продали домик — и вперёд. Пограничный город Гродно. Туда прибыл эшелон с переселенцами из Франции. Следующая остановка для семьи Мезиновых — город Миасс. Автозавод только–только становился на ноги. В городе ещё действовали военные карточки. По улицам водили немецких военнослужащих. Снега по колено, мороз несусветный. Поразил и хлеб непропечённый. Как же так, думали переселенцы, страна выиграла такую тяжёлую войну, но как же она плохо живёт.

   Ипотекли у Мезиновых дни на Урале. Василий Андреевич пошёл сразу обучаться в вечернюю школу, ведь по–русски не говорил ни слова. Трудно привыкал к морозам. Выучился в ФЗО на газоэлектросварщика. В автозаводской автоколонне трудился, в моторном цехе. Школу мастеров окончил. Потом в литейном цехе N№ 3 работал. Уезжал из Миасса в Смоленскую область, но через год назад вернулся. Так, с 1949 года, и работает на автозаводе. Построил три дома в Миассе, сыновей вырастил, внуков дождался. А как Франция? Забылась?

   — Всё помню, разве забудешь. Кажется, вчера всё было.

   …Закончилось время обеденного перерыва. Василий Андреевич Мезинов отправился в модельный цех. У него всегда есть работа.