З чудовищными событиями в северной Осетии мы следим, не отрываясь от экранов телевизоров. То, что сделали подонки с детьми и мирными взрослыми, пришедшими отметить День знаний, будет помниться ещё долго. Наверное, у непосредственных участников и свидетелей этой трагедии всю жизнь в первый сентябрьский день будет тяжело на душе от кошмарных воспоминаний. Сердце России сегодня в Беслане… А мы живём здесь. Но чувствуем ли себя в безопасности?

   Нколай Твиритин, начальник бюро кадров транспортного производства:

   — Мы отдалены от азиатской территории, но что помешает напакостить нам, если возникнет у кого такое желание? Лично я глубоко возмущён нечеловеческими действиями террористов по отношению к людям. И скорблю вместе с родственниками погибших и всей страной…

   Вктор Багров, слесарь–ремонтник 4–го литейного цеха:

   — У этих людей нет морали, им ничего не докажешь, ничего с ними не сделаешь. Я сам служил на Кавказе, в Грозном, знаю, о чём говорю. Думаю, что здесь есть и вина правоохранительных органов — как–то ведь эти звери границу перешли? кто–то же их пропустил? Сейчас никто не даст нам никаких гарантий, защита может быть только от Бога, истинно верующие — под его покровительством.

   Глина Непомнящая, ведущий инженер службы охраны труда и промышленной безопасности:

   — Это не люди — звери без царя и Бога в головах! Со слезами смотрела телевизор, наверное, так не поступали даже фашисты! А что касается защиты — я–то ладно, но в какой стране будут жить мои внуки? Кто их защитит?

   Вктор Середавин, инженер УГМет:

   — Естественно, это страшно! Но всё делается нашими же руками, и война в Чечне, с которой всё пошло, возникла не просто так — есть те, кто её начал и сделал на этом большие деньги. Теперь пожинаем плоды. Сейчас нигде не может быть спокойно — мне вот ехать в Москву, а там тоже небезопасно…

   Еена Белова, студентка МАМТ:

   — То, что произошло — ужасно! Страдают невинные люди! Сейчас невозможно чувствовать себя в безопасности, в любой момент такое может произойти и с нами…

   Лонид Деев, главный специалист службы охраны труда и промышленной безопасности:

   — У меня глубоко отрицательное отношение к беспределу, который творят террористы. У нас пока спокойно, но я не уверен в том, что от террористов вообще можно как–то защититься. Мало ли где они вздумают оставить бомбу в скромном пакетике.

   Еатерина Куликова, лаборант отдела экологии:

   — Не дай Бог никому такого горя! Как уберечься? У меня два сына, я очень за них боюсь, как и любая мать. Но мы далеко от таких точек, у нас пока спокойно…

   Нталья Старцева, директор школы N№ 29:

   — Это беспрецедентный факт, когда в нашей стране так угрожают здоровью и жизни детей, убивают их! Мы провели классные часы на эту тему, минуту молчания, дети очень переживают за своих далёких сверстников, мы приняли участие в городском митинге. Не дай Бог такое, но мы проинструктировали детей, как вести себя в подобных случаях. В печати, по телевизору говорили ещё в августе, что в каждой школе первого сентября будет охранник, но ни одного человека в погонах я не видела. А вот в Москве такие меры принимались! Мы, педагоги, отвечаем за детей, присматриваемся к родителям и уже не пускаем их в школу. Если раньше они поднимались за младшими в классы, то теперь встречают их внизу, а если родителям старшеклассников нужно поговорить с учителями, то их провожаю наверх я. Эта мера, может быть, вызовет у кого–то негативную реакцию, а что делать? На днях вот приходил мужчина, по виду русский, представился беженцем из… Оренбурга, просил помощи. Я объяснила, что это школа, что ему надо обратиться в соответствующую организацию, которая занимается подобными вопросами. И лично проводила его до двери. Невозможно в такое время чувствовать себя защищённо!

   Кждый из тех, кто смотрел телерепортажи из Беслана, доселе мало кому известного городка в Северной Осетии, примерил эту ситуацию на себя.

   — Знаешь, — позвонила мне одноклассница, Рита Беппле (Бабенко), живущая сейчас в Германии, — у нас все здесь буквально в шоке от происходящего в Осетии. Новости идут в прямом телеэфире. Вот я сейчас с тобой говорю, а телевидение показывает похороны жертв. Какая–то женщина в чёрном платке склонилась над гробом. Показывали и захваченного террориста, который уверял, что он в заложников не стрелял, да и вообще против своей воли якобы шёл на захват школы. Но здесь ему, естественно, никто не верит: раз был в этой группе — значит непосредственный участник преступления. Рядовые немцы вообще мало интересуются политикой, но то, что произошло, приняли близко к сердцу.