Нталья всегда держалась гордо и независимо. Не каждый парень решался подойти к ней и заговорить, а если кто–то и делал этот шаг, то нередко жалел о нём. Как она сама говорила: «Я такая язва, что никому не спущу». И это была истинная правда. Девчат коробили её колкие замечания, ребята не связывались с ней, чтобы не напороться на грубость. Подруг у неё было немного, да и то только те, которые принимали её такой, какая она есть.

   Шо время. Девчата одна за другой выходили замуж. Она гуляла на свадьбах, пела, плясала, подкалывала парней, пытающихся оказывать ей знаки внимания. Если кто–из подруг со своим парнем не провожал её, то домой возвращалась в гордом одиночестве. Порой мать, слушая, как она с кем–то разговаривает по телефону, замечала дочери:

   — Наташка, ты так всех кавалеров распугаешь, будешь век одна мыкать.

   — Подумаешь, — парировала дочь, — да видела я их всех в гробу. Замуж пойду за такого же язву, как сама.

   — Тогда уж лучше сиди, раз ума нет, а то будешь слёзки горючие лить, матери сердце рвать.

   Вт и последняя её подруга выходила замуж. На свадьбе, подсев к Наташке, она сказала: «Обрати внимание на Герку, парень, что надо. Шофёр–дальнобойщик, деньги неплохие получает, а главное: не надоест — чаще в дороге, чем дома.

   Вдуше Наталья понимала, что остаётся одна. Нет, конечно, к подругам она может приходить, но это уже не то. Семья, дети, домашние заботы — в общем, не до неё будет. Украдкой она стала следить за Геркой. Широкий в плечах, высокий, спокойный он сидел тихо, поглощая содержимое тарелок.

   «Нет, пожалуй, этого слона мне не прокормить, — мелькнуло в Наташкиной голове. — Ай, даже затевать не буду этого знакомства. Сроду Галка кого–нибудь с толку сбивает, чего это сама за него не пошла», — ворчала в душе Наташка.

   — Можно вас пригласить на танец, — прогромыхало у неё над головой.

   О неожиданности она аж вздрогнула:

   — Ты чё так раскатисто, я отлично слышу.

   Горгий ничуть не смутился, приятно улыбнулся и протянул ей руку. Её длинные и тонкие пальцы утонули в его огромной ладони. Несмотря на свои размеры, парень легко двигался в танце, бережно поддерживая Наталью за талию.

   «Он, конечно, не Ален Делон, но в общем–то ничего», — оценила она парня.

   Горгий много шутил, не обращая внимания на Наташкино ёрничание. Постепенно она стала ловить себя на мысли, что у неё пропадает желание говорить ему гадости. Весь вечер она танцевала только с ним. При его могучей фигуре откуда–то изнутри струились потоки нежности и обаяния.

   — А я и не подозревала, что шофёры могут быть такими эрудированными и весёлыми, — пыталась подколоть партнёра Наталья.

   О же лишь улыбался и продолжал шутить: «А я исключение из правила. Ты допускаешь это». Она, конечно, могла допустить всё, что угодно, но «язва», сидевшая внутри неё, не давала покоя. Ёрничание вырывалось у неё непроизвольно. Неожиданно Наташка поймала себя на мысли, что стала сбавлять обороты, когда ей хотелось словесно ущипнуть Герку.

   Ге–то в середине вечера невеста тихонько шепнула ей на ушко: «Ну как, Герка тебе нравится?».

   — Как может нравится такой «шкаф», у него ручищи, как две огромные кувалды, и подколы мои не воспринимает, — искренне отозвалась Наташка. На самом деле её точно магнитом притягивало к этому простому рабочему парню.

   — Ой–ой, скажите, пожалуйста, принца ей надо заморского, худого и прозрачного, с маленькими ручками и ножками, — съязвила Галка. — А разве ты не заметила, какие у него красивые карие глаза, а чего стоят густые вьющиеся волосы! Да ну тебя, — махнула рукой подруга.

   — Вот прицепилась, да вижу я всё, только не могу вот так с парнем сразу сю–сю, ля–ля, — выпалила она.

   — Ага, значит, зацепило? — не унималась Галка.

   — Ничего не зацепило…

   Оа не успела договорить, как подошёл Георгий и вновь пригласил её танцевать. Наташка хотела было изобразить перед подругой безразличие, но Георгий, не обращая на это внимания, легонько потянул её из–за стола. К своему удивлению она не стала противиться его приглашению.

   Горгий был действительно очень обаятельным парнем, открытым, душевным. Раньше он встречался с девчатами, но многим не нравилась, как им казалось, его излишняя застенчивость. Из многочисленных подруг невесты он сразу же выделил Наташку. Его привлекло в ней то, как она ловко парировала любое замечание его друзей, подкалывала их, держалась гордо. Но он почувствовал, что у неё легко ранимая душа. А напускная независимость — это лишь маска, под которой таятся доброта и отзывчивость.

   …Впервые за двадцать пять лет жизни Наташку до дома провожал парень. Когда дошли до подъезда, Георгий протянул ей руку:

   — Я, надеюсь, мы подружимся, милая Наталка?

   Оа хотела было ответить, что, может, и милая, но не твоя. Однако передумала и сказала:

   — Может, и подружимся.

   — Тогда до завтра, мой милый колючий ёжик, — улыбнулся Георгий, нежно удерживая в своей ладони её хрупкую руку.

   Мть, открыв дверь, ждала дочь на пороге квартиры.

   — Кто это тебя провожал? — спросила она.

   — Мой новый знакомый, нет — мой друг, — поправила себя Наташа. — Мама, ты не представляешь, какой он весёлый и остроумный.

   Дчь как будто светилась изнутри, даже голос стал мягче. Почувствовав в ней перемены, мать украдкой перекрестила её: «Слава Богу, и к моей дочери, наконец–то, пришло счастье».