Подолжение. Начало в N№ 73, 75, 76, 78

   25 мая, вторник.

   Сустился с перевала в посёлок Эласон. Замёрз. У небольшого скверика бил родничок. Решил умыться. Вода оказалась тёплой. Прямо божья благодать. Немного отдохнул, и вновь подъём. Серпантин дороги круче, чем в районе Метеора. Одолел его на последней скорости, с остановками. Показался основной хребет Олимпских гор. Облака плывут ниже вершины, а на самой вершине искрится снег. Любуюсь красотами древних гор.

   Превалил горы Олимпа. Ох, и тяжело дался этот переход. Ехал вдоль основного хребта. Я сравниваю эти горы с Памирскими. Там было легче, а впрочем, может быть потому, что на перевал я заходил спешившись.

   Пстирал вещи, отдохнул у ручья и поехал дальше. Кончилась долина, казалось, что дороги дальше нет. Было впечатление, что горы сомкнулись, но приблизившись, увидел каньон, отвесные скалы которого поросли деревьями всех климатических поясов. Рядом с южанами растут представители лесов севера. Сочетание, как в Приморье, где на берёзе можно увидеть дикорастущий виноград. Глубоко внизу обнажённые скалы, а на самом дне бурный водный поток. Дорога — просто сказка. Идёшь по серпантину, а после очередного витка дорога будто бы проваливается куда–то вниз. Впервые на спуске испытал те же ощущения, что и в самолёте, когда он попадает в воздушную яму. Последний отрезок дороги аж дух захватывал: серпантин пошёл по одному гребешку. Дорога на поворотах была наклонена градусов на 40, не меньше. На асфальте были видны борозды — следы машин, невписавшихся в поворот. Спускался на скорости по осевой, даже выходил на встречную полосу. Невозможно описать те ощущения, которые испытал здесь. Отсюда открывался чудесный вид на главную вершину Олимпа, которая блестела в лучах заходящего солнца. Сегодня проехал 74 километра.

   Н ночлег устроился на берегу чистой речки в дубовом лесочке на удобной полянке. Ночью было холодно, но я не замёрз.

   Вэтот день произошли два нешуточных ЧП. При спуске, откуда ни возьмись, на меня бросились две собаки (кстати, за время похода я встретил их огромное множество, для одинокого путешественника они просто стихийное бедствие). От той, что вышла справа, я успел увернуться, та, которая была слева, бросилась на меня, как торпеда, но не учла скорости, которую я увеличил в последний момент. Только благодаря этому я не пострадал. Второй раз я испытал не меньший стресс. Слева от меня был скальный склон и стоял знак «камнепад». На горах паслись козы. Когда я выскочил из–за поворота, они испугались и кинулись вверх, обрушив камни на дорогу. Едва увернулся.

   26 мая, среда.

   Сал плохо. Всю ночь снились спуск по спирали и пропасть. Вдоль этой дороги даже ограждения не стоят. Весь отрезок дороги утыкан табличками с восклицательными знаками, хотя кое–где остались следы былого ограждения, да видно незадачливые водители или лихачи посбивали их. Последний участок до сих пор не выходит из памяти. Очень похожий на спуск сноубордиста. В общем, адреналина на этой трассе хватило. После спуска на более пологую дорогу остановился у заправки, взял пару бутылок немецкого пива. Решил вечером отметить переход через Олимпские горы. По моим подсчётам высота составляла более двух тысяч метров над уровнем моря. Хотя я поднимался и на высоту 3700, но это было — нечто! Теперь–то я знаю, что Олимп стоит десятка других гор. Думаю: не зря древние греки создали мифы о богах, которые живут на Олимпе. Уверен, что в те времена он был просто недоступен людям. Это сейчас в горах проложили дороги. Но каких это стоило трудов!

   Уром немного понежился в спальнике, пока из–за горы не выглянуло солнышко и не согрело воздух в палатке. Сварил овсяной кашки, попил кофейку и, не спеша, двинулся на Салоники.

   Кк и планировал, до самого отлёта буду отдыхать на полуострове Халкидики.

   Сгодня ехал по федеральной трассе. Дул боковой прохладный ветерок с моря. Жару пересидел в небольшом кафе.

   Отановился рядом с Салониками в тех же хвойных посадках, но место выбрал пониже, чтобы солнца не было. За шесть часов двадцать минут проехал 106 километров. Вообще заметил, что километров 90 едешь бодро, а последние 10–15 километров сдаёшь.

   27 мая, четверг.

   Стрёх сторон палатку окружают заросли тиса и кедра. А с четвёртой стороны какой–то большой куст с колючими листьями. Часа четыре спал, как убитый, даже спину отлежал. Стал переворачиваться, проснулся, почувствовал, что нос заложило. Закапал капли «Ксилен». Вдруг услышал хруст веток, который приближался с нижней терассы. Неожиданно кто–то фыркнул. Понял — собака, и к тому же немаленькая. Мы оба затихли. Хруст веток возобновился, но уже сбоку от палатки. Я ударил по палатке. Собака отпрянула. Но через несколько секунд треск повторился, но уже с другой стороны. Зашуршал пакет, загремели бутылки с водой. Собака бросилась наутёк и больше не возвращалась.

   Пра собираться в город. Если не найду у моря хорошей стоянки, снова вернусь сюда.

   Пчти целый день мотался по Салоникам, нашёл две церкви, указанные в путеводителе. Это красивые сооружения в византийском стиле. Посетил красивое старинное здание морского вокзала. Проехал по набережной из конца в конец. Зашёл в магазин, купил миниатюрную газовую горелку французского производства со съёмным баллоном. В аптеке от ожога лица приобрел «Пантеноль».

   Н выезде из Салоников остановился перекусить у кантины. Здесь познакомился с двумя русскими, имеющими греческое гражданство. Разговорились. Они поведали мне о своей жизни, я — о жизни в России. Работают на стройке, получают 800 евро, за квартиру платят 350 евро.

   Её до поездки очень много слышал о Халкидиках, но меня они не вдохновили. Небольшие холмы, очень широкая курортная полоса с множеством летних дач и коттеджей. А вот пляжи, конечно, великолепные, с мелким чистым песком.

   Нчевать я решил в глубине полуострова. Остановился у виноградников. Рядом в роще на деревьях висели какие–то зелёные плоды, похожие на сливы.

   28 мая, пятница.

   Втал рано, в 6.30. Когда пил кофе, к винограднику подъехала машина — хозяин привёз наёмных рабочих. Сначала он проскочил мимо меня, потом, увидев мою палатку на своём участке, остановился и остолбенел. Я быстро поднялся, улыбнулся, приподнял кружку с кофе и поприветствовал его. Лицо его подобрело, и он, ничего не сказав, отъехал до виноградника. Он показал рабочим, как обрывать нижние листья, убедился, что они поняли, ушёл осматривать владения. Я же быстро собрался и продолжил свой путь.

   Дём посетил пещеру Петралона. Она впечатляет своими причудливыми натёками, множеством сталактитов, сталагмитов, колоннами. 80 процентов внутренней поверхности — натёчные образо-

   вания. В ней были найдены окаменелые останки древних людей и животных.

   Псле пещеры искупался, сижу на берегу моря. Вода градусов 20. Теплее, чем у нас в Тургояке летом. Купающихся — единицы. Солнышко светит сквозь дымку и облака, сижу спокойно, не боюсь обгореть. Кстати, «Пантеноль» хорошо помог — лицо перестало гореть, краснота сошла, а то было жалко смотреть на себя. Море солёное и горькое, не то, что на Канарах или в Приморье. Обсох. Соль шелушится и сыплется с тела. Стало припекать. Всё, пора «свинчивать».

   Сжу на улице в кресле под навесом. К вечеру солнце, словно с цепи сорвалось, — печёт нещадно. Но делать нечего. Придётся продвигаться в сторону аэропорта, поближе к нему подыщу стоянку. Нашёл её в кемпинге, километрах в двадцати от аэропорта. Съездил в магазин, купил хлеба, сыра и пива. Не сезон, поэтому в кемпинге проживают человек двадцать, хотя рассчитан он тысячи на полторы. Даже регистратора нет. Здесь на какой–то смеси языков пообщался с македонцем, нам было очень весело. Сначала объясняли друг другу жестами и мимикой какие–то ключевые слова, а потом уже объяснялись дальше.

   Мстечко милое, от моря и пляжа всего метрах в пятидесяти. Сегодня проехал 64 км.

   Оончание следует.