Виюле 1942 года, окончив шестой класс, я, как и многие мои одноклассники, поступил на 611-й завод. На этом номерном заводе, где теперь располагается мебельная фабрика, во время войны делали снаряды и мины. Тем летом старшеклассники толпились у ворот военкомата. Он тогда находился на улице Ленина в старом городе. Стремление ребят попасть поскорее на фронт я понимал. Я и сам, когда мне исполнилось шестнадцать, обивал порог военкомата.

   А пока каждое утро ходил пешком на завод — от берега пруда через весь Клубничный переулок мимо кладбища. В восемь утра, после гудка, флаги над проходной приспускали, и на завод уже пройти было невозможно.

   Вконце октября я хотел вернуться в школу. Но жизнь распорядилась по-другому. С тяжёлым заболеванием попала в больницу мама, а на её попечении было трое, как тогда говорили, иждивенцев. Младшей сестрёнке не было ещё и семи лет. И я пошёл в ремесленное училище N№ 10, что располагалось на горе за горбольницей.

   Вфеврале 1943 года в первый раз пришёл на автозавод, в ремонто-механический цех. Попал в бригаду Николая Безлепкина. Ему тогда было всего 16 лет, но уже считался большим знатоком ремонтного дела. Я сразу же подружился со своим сверстником эстонцем Харри Матсом. Он мне рассказывал про житьё в Эстонии.

   Псле тёплого лета наступила зима с трескучими морозами. Однажды в середине декабря мы, как обычно, пришли к цеху, а его нет. Вместо стен торчали остовы обгоревших станков и остатки кирпичей. Цех (деревянный барак) тогда стоял за первой литейкой. Это была окраина завода. Как потом рассказывали очевидцы, пожар вспыхнул ночью — от неисправной проводки. Огонь был страшный, за сто метров к горящему зданию невозможно было подойти.

   Н беда бедой, а работать надо было. Мы начали разбирать завалы, отдирать от фундамента станки. С помощью ломиков грузили станки на листы железа и, как бурлаки, волоком тащили их за четыреста метров к пристрою к третьей литейке.

   Нсмотря на лютый мороз, мы не унывали. Мирились и с плохонькой одеждой, и со скудным питанием. Сил и оптимизма придавала вера в грядущую победу над врагом.

   Мханик РМЦ Сергей Иванович Пешехонов мобилизовал нас, ремесленников, на работу в аварийной ситуации. Надо было на себе перевезти три сотни тяжеленных станков, очистить их от гари, разобрать, промыть в холодном керосине, отремонтировать и пустить. Часов в одиннадцать вечера мы буквально падали на доски у тёплой печи и мгновенно засыпали. Печь, наша спасительница от холода, стояла посреди цеха, вокруг — несколько рядов досок. Утром в шесть часов подъём, и бегом в столовую N№ 5. На завтрак нам давали немного овсяной каши, ломтик хлеба и стакан чая без сахара. И снова — на улицу, на мороз, за работу. Пацаны мечтали: «Эх, кончится война, наемся хлеба досыта».

   Мсяца через четыре цех был восстановлен, станки же начали работать буквально через несколько дней после пожара. Завод не простаивал ни одной минуты. Такими мне запомнились дни и ночи военной поры, когда мы чувствовали свою причастность к великому общему делу, во имя цели, которой жила вся страна. И так мы готовились к выпуску первого уральского автомобиля. Событию, до которого оставалось не так уж много времени.

   16 мая 1944 года триста учащихся РУ N№ 10, получив документы об окончании училища, пополнили ряды автозаводцев. Как одному из лучших учащихся, мне вручили почётную грамоту и направили на учёбу в автомеханический техникум.

   ветеран автозавода.