Нпривычно тихо на заводе в эти первые дни октября. Редкая машина проедет по главной улице, поспешая по производственной надобности. Однако есть места, где по-прежнему шумно. Вот и литейка N№ 3 печи свои не везде погасила, продолжая выпускать столь нужное литьё: ступицы, барабаны, редукторы, суппорты, картеры руля и раздаточной коробки. «Урал» — он ведь из металла собирается, вскоре всё пригодится, всё в дело пойдёт.

   — Работаем по специально составленному графику, чтобы снять пиковые нагрузки по потреблению электроэнергии, — поясняет ситуацию начальник цеха В. Р. Круглов. И добавляет: «Только скучно как-то».

   Оо и понятно, Владимир Радиевич привык, когда кипит работа на всех пяти участках, и везде надо поспеть решение быстро принять. Когда-то во второй литейке отец, Радий Алексеевич, работал мастером. Теперь сын к металлу прикипел, пройдя за два десятка лет путь от обрубщика до начальника цеха. «Бывает, дома жена сетует: вот, мол, опять рубашку искра прожгла». Наверное, искры от раскалённого металла летят на тех, кто им нравится…

   Уасток специальных чугунов. Гудят электродуговые печи, под самым потолком строения краны снуют туда-сюда с ковшами, издали заметен красный мигающий сигнал: «Проход запрещён! Транспортировка жидкого металла». Пахнет нагретой формовочной землёй, едва заметная пыль оседает на белые листки репортёрского блокнота. Начальник участка Юрий Валерьевич Казымов показывает своё хозяйство. Вот эта десятитонная печь миксером называется, а в ту, которая вдвое меньше, твёрдая шихта и возврат литья закладываются. Сначала металл плавят в передельной печи, доводя до «химического анализа», потом в миксер перегружают, поглядывая в открытый зев, где бушует сатанинская жара в полторы тысячи градусов.

   Упечи знакомимся с братьями Оболенскими, Алексеем и Владимиром. Жили они когда-то в Челябинске, теперь в Миасс перебрались, стали грамотными плавильщиками. Работа нравится, к трудностям привыкли. Как же вы, братья, на глазок определяете, когда металл готов, «сварился» что называется?

   — А когда он ещё «холодный», то цвет имеет жёлто-красный, «горячий» же становится белым-белым.

   Идали мне каску с чёрным стёклышком под козырьком. Смотрю в жерло печи, где пленённое пламя мечется, и ничего не различаю, всё кажется одинаковым, жутко горячим, плюющимся искрами. Эх, как бы свою рубашку не прожечь. Тут и подвешенный к монорельсу кран с разливочным ковшом подрулил. Металл из миксера переливают в ковш и везут к опокам на заливку. Здесь работает Викентий Викторович Чубуков, заливщик. Жидкий металл льётся в заготовительные формы. Пройдёт время, и покажется миру только что сотворённая людьми отливка.

   Втот октябрьский день на участке специальных чугунов работали 40 человек. Они были заняты формовкой, земледелкой, выбивкой, плавкой, заливкой. За смену литейщики могут выплавить 40 тонн металла и залить 150 опок.

   Сгодня литейщики в состоянии обеспечить потребности завода продукцией собственного производства. Ступицы и барабаны отправляются на обработку в главный корпус, редукторы ждут в агрегатном производстве.

   …Закончилась смена. Помывшись, литейщики разошлись по домам. А вот огнедышащие печи отдыха не знают. Снова загрузка, плавка, разливка. Искры летят, рождается металл.