Большинство из нас знают работу уголовного розыска только по образам, созданным на экране. Но насколько реальны эти образы? И из чего на самом деле складываются будни оперуполномоченных, а попросту оперов? Об этом мы говорим сегодня с начальником криминальной милиции УВД Миасса Владимиром Александровичем Бугровым и его заместителем Александром Ивановичем Ященко. Тем более, что повод для разговора более, чем подходящий. Уголовному розыску пятого октября исполняется 85 лет.

   — Для начала давайте поговорим о статистике. Сколько преступлений было совершено в последние годы? И как изменился процент раскрываемости в сравнении с прошлыми годами?

   Бугров: Когда мы с Ященко только начали работать, а это шёл 1986 год, процент раскрываемости преступлений был 86–89. Редко когда процентное соотношение падало до отметки 80. Сейчас же раскрываемость составляет 49,8 процента. Но не спешите делать какие-то выводы. Во-первых, увеличилось количество преступлений. И если раньше особо изощрённые убийства, изнасилования, применение огнестрельного оружия были чем-то из ряда вон выходящим, то сейчас это норма. Во-вторых, политика нашего государства такова, что мы должны проявлять повышенную заботу о гражданах…

   — Что это значит? По пустякам обращаются часто?

   Яенко: — Ежедневно. И каждый такой случай мы обязаны проверить…

   Бугров: — Если разобраться, то функции уголовного розыска — это раскрытие тяжких и особо тяжких преступлений, за которые срок наказания предусматривается от десяти лет и выше. Но на деле мы занимаемся абсолютно всем, начиная от поиска пропавшего ведра и кончая крупными кражами и другими преступлениями.

   — Насколько у вас загружен рабочий день?

   Бугров: — На все сто процентов.

   Яенко: — Мы работаем круглосуточно. Вот история. На днях поступает информация: в лесу, в 30 километрах от Новотагилки, скрывается какой-то человек с автоматом. Посылаем туда людей, выезжает следственная группа: два опера, младший оперуполномоченный, проводник. Уехали вечером, а вернулись только на следующий день. Где они были всё это время?.. Оказалось, машина застряла в болоте. Кругом лес, подручных средств не было. Разобрали бронежилеты, вытащили пластины и вот этими пластинами откопали уазик, поехали дальше. Хорошо хоть жулика изловили (им оказался беглый преступник из исправительно-трудового учреждения Свердловской области).

   А могли бы и без результата съездить. Это была ведь только информация.

   — Поделитесь проблемами?

   Яенко: Самая главная — отношение к нам людей. Если раньше к милиции относились плохо только те граждане, которые пострадали от органов, кто не в ладах с законом, то сейчас так же относятся и те, кто пострадал от милиции и те, кто пострадал от уголовников и те, кто просто не хочет связываться, насмотревшись телевизионных ужасов.

   — Случалось ли вам применять физическую силу при задержании и дознании?

   Яенко: — При задержании приходилось. А при дознании какие могут быть насильственные методы? Ко мне буквально вчера подходила наша молодая сотрудница и допытывала: применял ли я к подследственному меры воздействия. Я ей говорю: конечно, применял. А как же иначе? Я кричал, повышал голос, делал жуткие гримасы…

   — Можно ли сказать, что опер-уполномоченный — это образ жизни, а не профессия?

   Бугров: — Да, пожалуй. Почему и существует «естественный» отбор. Многие просто не выдерживают таких нагрузок. Раз съездил на место убийства, второй раз… А потом стал задумываться: а что я, собственно говоря, здесь делаю? А не пойти ли мне, к примеру, в ГАИ или участковым милиционером? Некоторые пока работают в милиции, все службы обойдут. Есть и такие, что фильмов насмотрелись. Сюда пришли. А здесь, извиняюсь, и в грязном белье приходится рыться, и разложившиеся трупы осматривать… А ещё нужно уметь работать с преступником, чтобы он дал признательные показания: как убивал, куда дел орудие преступления, кто с ним ещё «работал», кто может об этом знать. Вы думаете, всё это просто? Ведь мало кто приходит с повинной. Большинство же стараются улизнуть, убежать.

   — Профессия накладывает отпечаток?

   Бугров: — Разумеется. Иногда человек просто деградирует. А в иных случаях наоборот закаляется и уже в обычной жизни мыслит по-новому.

   Яенко: Сыщика, который долго проработал в милиции, уже со стороны видно. Он, когда куда-то заходит, первым делом осматривает всё не хуже любого карманника. Я, например, нередко ловил себя на том, что, возвращаясь домой, сажусь в троллейбус и ищу глазами: а нет ли среди пассажиров кого-то из числа разыскиваемых, не везёт ли кто-то из них что-то украденное?.. Этим пропитываешься.

   А потом, график работы настолько загруженный, что на семью и детей просто нет времени. Мне дочь говорит иногда: ты вот, папа, никуда не ходишь со мной, родительские собрания не посещаешь… А я бы и рад, да некогда. Дочь вижу только по выходным, когда нет вызовов, да ещё рано утром, когда бужу её в школу.

   — Бывали какие-то яркие случаи, которые врезались в память?

   Яенко: — У меня, например, перед глазами до сих пор стоит жуткая картина. По улице Степана Разина, 5а убили мать и её пятилетнего сына. Перерезали горло, вспороли живот мальчишке… Мы как приехали, всё это увидели… До сих пор жуткое ощущение.

   Бугров: — А бывают и такие случаи. Лет 9–10 назад был совершён разбой и нападение в Уйском районе. Милиционеров расстреляли, завладели КамАЗом. Стали допрашивать подозреваемого: убивали ли вы гражданина такого-то. А он: да что вы, ребята, я такого не убивал, а вот ментов из автомата я пострелял.

   — Вас послушаешь, мурашки по коже, а бывают светлые мгновения в вашей работе?

   Яенко: — Для того и работаем. Ведь когда раскрываешь убийство, квартирную кражу, разбой — любое преступление, испытываешь настоящее моральное удовлетворение. От того, что доброе дело сделал.

   — Назовите тех, кто охраняет наш покой.

   Бугров: — Среди других можно выделить южный отдел милиции. Там работает начальником розыска Сергей Викторович Катаев. Они имеют хорошие показатели. Обучают молодёжь старшие оперуполномоченные Андрей Мякищев и Олег Шайкамалов. В северном отделении милиции неплохие результаты у Сергея Окунева. В центральном отделении отмечу начальника розыска Марата Хайруллина, группу розыска — тех, кто занимается непосредственно розыском преступников, без вести пропавших и установлением личности. Это Игорь Горбунов, Ольга Геращенко и Костя Кривоногов, а также младший оперуполномоченный Дмитрий Ярославский. И многие другие.

   — Что бы вы хотели пожелать своим сотрудникам?

   Бугров: — Здоровья, терпения, профессионального мастерства, семейного благополучия.

   Яенко: — Взаимопонимания со стороны их близких и родственников и должного отношения. Ну, и как в песне поётся, прорвёмся, опера!