СЛюдмилой я познакомилась во время одного из своих путешествий по нашей некогда необъятной стране. Это была очень подвижная, открытая женщина. Буквально в первый же день она собрала вокруг себя очень веселую компанию. Весь вечер мы сидели в нашем с Людмилой гостиничном номере, пили легкое сухое вино, купленное в складчину, закусывали фруктами и шоколадными конфетами. А когда, глубоко за полночь, все разошлись по своим номерам и мы остались одни, Людмила поведала мне свою историю.

   — С Валерием мы дружили около полутора лет, в нашем доме он стал своим человеком. Вся наша семья в нем души не чаяла. Интересный внешне, веселый, начитанный, напичканный анекдотами, как говорится, на все случаи жизни, — он всегда производил очень приятное впечатление на окружающих.

   Яна всю жизнь запомнила тот вечер, когда раздался телефонный звонок и Валера сказал:

   — Свадьбу придется отменить.

   — Но почему? — глупо спросила я.

   — Я полюбил другую, — спокойно ответил он.

   — Кого это? — еще глупее переспросила я.

   — Какое это имеет значение, ты все равно ее не знаешь, — резко сказал Валерий и положил трубку.

   Нт, он, наверное, пошутил, как отменить, ведь свадьба назначена на послезавтра, гости, наверное, купили подарки, потратились на какие-то наряды, — судорожно размышляла я, продолжая держать трубку, из которой доносились отрывистые сигналы. Я сидела на диване в полной растерянности, пока ко мне не подошла мама и не спросила: «Что случилось?»

   — Мама, кажется, свадьбы не будет, — выпалила я и тотчас поняла всю безысходность своего положения. Я разрыдалась. Родители пытались успокоить меня и понять, что же произошло. Но ничего вразумительного я им сказать не могла. Сквозь рыдания твердила только одну фразу: извинитесь перед гостями и скажите им, что свадьбы не будет.

   Вю субботу с утра в нашей квартире разрывался телефон: одни, пребывающие в неведении, поздравляли меня со свадьбой, другие пытались выяснить, не пошутили ли мы с отменой. А когда понимали, что это правда, сочувствовали мне, на все лады ругали жениха.

   Ядумала, что не переживу этого позора. В понедельник даже не хотелось идти на работу: опять расспросы, слезы, душевная боль. Но я все-таки вышла, пережила и сочувствие одних сослуживцев, и ухмылки других, и некоторую презрительность третьих.

   Педставляешь, какой шок и позор пережили мои родители. С того злосчастного дня никто и никогда в нашем доме не произносил даже имени Валерия. Долгое время я жила словно во сне: машинально ходила на работу, автоматически выполняла задания, даже ела только потому, что так надо. Не обращала внимания на окружающих меня молодых людей, я боялась их, боялась подлости и неверности. Даже на какое-то время перестала встречаться с подругами. На два года единственной моей отдушиной в жизни стала учеба в институте.

   Пмню, как во время церемонии вручения дипломов декан хвалил меня за то, что за последние годы я здорово подтянулась в учебе и мой отличный дипломный проект — результат усидчивости и кропотливого труда.

   Пошло шесть лет. За эти годы я ни разу не встретилась с Валерием. Мне казалось, что любовь к нему во мне угасла навсегда. Я старалась не думать о нем, но если ночью не спалось, то почему-то мне представлялась наша встреча — случайная и обязательно в транспорте, например, я выхожу из автобуса, а он входит в него, или мы замечаем друг друга тогда, когда одному из нас надо выходить на остановке.

   Втреча действительно была очень неожиданной. Я спускалась с крыльца магазина и, чтобы не запнуться о ступени, смотрела под ноги, а Валерий поднимался. Мы буквально налетели друг на друга. На минутку опешили, шарахнулись в разные стороны. Но, справившись с ситуацией, приблизились друг к другу.

   — Людмилка, ты, как хороша, — радуясь и восхищаясь, произнес Валерий. — За эти годы ты просто помолодела. Какой я был дурак, — с сожалением выдохнул он.

   — Нет, ты был не дурак, ты был подлец, — колко ответила я.

   — Ругай, если хочешь, брани, но не прогоняй, — говорил он. — Сколько раз позже я обдумывал свой поступок, ругал себя, пытался оправдать, но понимал, что поступил недостойно. Мне было стыдно, я боялся встречи с тобой и с нетерпением ждал ее. Ты веришь мне?

   — Нет. Солгавший единожды солжет без зазрения совести еще, — сказала я в ответ.

   — И все-таки нам нужно поговорить, раз уж судьба свела нас вместе. Ты знаешь, жена с ребенком на две недели уехала погостить к теще, пойдем ко мне, посидим, поговорим.

   Ямучительно искала причину, чтобы отказаться от приглашения, но не находила, точнее — не хотела найти. Во мне боролись два человека. Один понимал, что любовь не погасла, она только затаилась на время, другой ненавидел того, кто причинил столько страданий и боли.

   — Не ищи причину, чтобы отказаться, — перебил мои мысли Валерий. — Давай воспользуемся случаем. Только сейчас я понял, что все эти годы любил тебя одну, а отказ от свадьбы был вынужденным: та, другая, ждала ребенка.

   Н знаю, что заставило меня поддаться на уговоры. Наверное, желание отомстить за мою поруганную любовь.

   — Давай зайдем в магазин, я кое-что куплю, и тогда уже поедем ко мне.

   Ястояла в стороне и наблюдала, как Валерий бегал по отделам, складывал в пакет какие-то свертки и баночки.

   — Ну, все, пойдем, — как-то по-хозяйски сказал он.

   Влерий жил в новом микрорайоне, в просторной трехкомнатной квартире. По обстановке поняла, что живут они зажиточно. Он предложил мне пройти в зал, включил магнитофон. Вскоре сам появился на пороге с подносом, заставленным холодными закусками, с бутылкой вина в центре. Мы выпили, обронили несколько ничего не значащих фраз; Валерий придвинулся ко мне, обнял за плечи и осторожно поцеловал сначала в щеку, а затем в губы. Потом с силой прижал меня к себе.

   — Ты слышишь, я люблю тебя, — шептал он мне в самое ухо. — Прости, что я так поступил с тобой, я хочу, чтобы ты стала моей.

   О потянул меня в спальню. Я сначала расхохоталась, а потом разревелась. Он спросил:

   — Что с тобой?

   — Мне нужно домой, я не предупредила родителей, что приду поздно, — сказала я, вырываясь из его объятий, и, как бы невзначай, обронила сумочку, из которой выпала губная помада и закатилась под кровать.

   — Ты разве не поняла, я люблю тебя, — повторял он уже в прихожей. — Ты не должна уходить, нам нужно поговорить.

   — А стоит ли, ведь шесть лет назад ты все сказал, — резко оборвала я.

   О проводил меня до остановки, посадил в автобус. Всю дорогу я беззвучно плакала, навсегда прощалась со своей любовью, и радовалась тому, что мой тюбик с помадой обязательно отомстит ему за мою любовь, за мою боль, за мои страдания.

   Оа закончила свой рассказ и замолчала.

   — И вы больше никогда не встречались? — полюбопытствовала я.

   — Нет, одна из моих подруг сказала, что они разошлись и он завербовался куда-то на Север.