В очень наблюдательны, Глафира Васильевна. Все это очень верно, но не сами ли вы говорили, что чтобы угодить на общий вкус, надо себя «безобразить». Согласитесь, это очень большая жертва, для которой нужно своего рода геройство. Лесков.

   Ппа мечтал видеть меня физиком, для чего ловко и навсегда влюбил в огромную научно-теоретическую библиотеку, собранную еще дедом, мечтавшем о том же в отношении папы. До недр знаний добраться так и не удалось, зато словарный запас изрядно пополнился многозначительными техническими терминами. Тренер видел меня горнолыжницей российской сборной. Но сборная оказалась другого мнения.

   Првой жертвой литературных творений пала учительница литературы, которая вместо сочинений на заданную тему получала «черт знает что» в разных стилях и вариантах. Спасибо ей большое — она пыталась предотвратить… И это почти удалось — поступила я в технический вуз. Но журналисткой стала. В какой именно момент, точно не помню (может быть уже тогда, когда, вместо сказок на ночь, просила бабушку рассказать «случай» из ее детства, с ужасом представляя, как она пробирается через темный зимний лес с горящим факелом, а с спину ей устремлен холодный волчий взгляд ), но сопротивлялась долго — курса до третьего.

   «О! Торговец хаосом!» — так любит приветствовать меня Киборг. Он музыкант («музыканты — циничный народ») и этот хаос разводит. Я же наоборот. Хаос, конечно, люблю, вернее, это мое «нормальное» состояние. Но вынуждена его анализировать, систематизировать, «продавать» в строго упорядоченном виде, делать всякие интересные наблюдения.

   Нпример, такие, что далеко не везде безумно счастливы тебя видеть. Как-то пришлось мне делать небольшой репортажик с праздника Крещения. Чтобы попасть на службу, ехать пришлось в три часа ночи. Накануне поспать не удалось (пришлось учить лекции — в девять часов следующего утра нужно было идти сдавать экзамен). Так и очутилась я перед дверями церкви — в голове крутились обрывки лекций о программировании микропроцессоров вперемешку с церковными обрядами. Прихожане крестились, кланялись. Пели а капелла. Пахло церковными свечами. Кто-то дернул меня за рукав — рядом стояла знакомая женщина: «Ты недавно крестилась?» «Нет», — ответила я. Женщина шарахнулась от меня как от прокаженной: «Что ж ты тогда здесь делаешь?!» «По заданию газеты — готовлю репортаж». «Ходят тут всякие», — бросила она испепеляющий взгляд на плывущую над головами молящихся камеру оператора (мы вместе приехали). Я почувствовала себя так, как будто только что совершила какую-то непристойность.

   Пездка по «злачным» местам ночного Миасса чуть было не закончилась синяками — ушлые молодцы у входа похлеще любых охранников на проходных секретных предприятий — журналистов они чуют за версту и стараются избавиться от них еще раньше, чем те успевают войти. Кроме всего прочего, есть вероятность подхватить какую-нибудь болезнь. После рейда по неблагополучным семьям, я «свалилась» с диагнозом «коревая краснуха». После чего долгое время не могла без ужаса ездить в общественном транспорте, потому что в каждом мне чудилась какая-нибудь новая, еще не перенесенная мною, инфекция.

   Н бывает и другое. И теплая беседа у печки, и коньяк коллекционный…

   А если серьезно, то каждая публикация — маленький кусочек жизни. За каждой стоят какие-то люди, разговоры, чувства, события. И не обязательно те, о которых потом читаешь, что-то всегда остается «за кадром»…