О том, какие преимущества есть у российского автопрома, что происходит в «Группе ГАЗ», и планах компании президент «Группы ГАЗ» Бу Андерссон рассказал газете «Ведомости». Предлагаем вашему вниманию сокращенный вариант этого интервью.

   — Вы пришли в «Группу ГАЗ» в разгар кризиса, когда главной задачей было спасти ее от банкротства. Сейчас кризис закончился, какие задачи перед вами стоят?

   — Если говорить в общих чертах, в 2009 году мы очень много занимались сокращением издержек и оптимизацией производственных процессов. В 2010 году мы выпустили на рынок много продуктов. Предвижу ваш вопрос: чем я занимаюсь большую часть времени? Больше всего — улучшением качества продукции. Сейчас главная задача — исполнение нашего стратегического плана на следующие три года. У нас есть три основных направления: продукт, продукт и снова продукт.

   — Звучит красиво, но что это значит?

   — Согласно нашему плану, мы сосредоточимся на трех группах продуктов — легких коммерческих автомобилях, автобусах и грузовиках. Во-первых, в этих секторах у нас очень лояльная клиентская база; во-вторых, в каждом из этих сегментов мы сейчас занимаем не менее 50 процентов и на открытом рынке можем сохранять конкурентоспособность в этих секторах.

   М знаем, почему люди покупают эти продукты, и будем самостоятельно заниматься их разработкой. У нас очень лояльная база пользователей, основным нашим продуктом будет оставаться легкий коммерческий автомобиль. В России сейчас насчитывается около 1,5 млн владельцев «ГАЗелей», и для них основной фактор, конечно, стоимость владения. Наша задача — остаться в нынешнем ценовом диапазоне. «ГАЗель» должна оставаться на 30 процентов дешевле, чем модели европейских конкурентов, и при этом иметь сравнимый уровень качества. Наши сильные стороны — простота обслуживания машины, доступность запчастей, которые еще и заметно дешевле, чем для европейских LCV. Еще два года назад все образцы надстроек на наших шасси изготавливались сторонними фирмами. Сегодня мы сами собираем по 100 таких автомобилей в день и можем поставлять их клиентам через две-три недели. Безусловно, будет расти конкуренция со стороны Китая, Индии, но в чем они никогда не смогут с нами конкурировать — это в скорости выполнения заказа, им для этого нужно три месяца.

   — До последнего времени у «Группы ГАЗ» сохранялись амбиции работать в легковом сегменте. Когда и почему вы от них отказались?

   — Это был длительный процесс. Около года назад я дал такие рекомендации совету директоров. Это решение было непростым, но в итоге мы поняли, что нам нужно сконцентрироваться на тех бизнесах, где у нас лучшие позиции.

   — В списке ключевых сегментов нет производства двигателей и автокомпонентов. От этих производств вы откажетесь?

   — Три сегмента, которые мы называем ключевыми, — это те, где мы производим продукты для конечного пользователя. Но у нас будет сохраняться конкурентоспособное производство силовых агрегатов. Мы будем использовать свои собственные двигатели, как и двигатели сторонних производителей — Cummins для легких коммерческих автомобилей, для автобусов — MAN, а также будем предлагать коробки передач ZF на «ГАЗелях».

   Всиловых агрегатах позиционированы очень хорошо, осенью этого года мы запускаем производство абсолютно новых двигателей по европейской технологии и с европейским качеством, способных удовлетворять стандартам до «Евро-6» включительно. Это будет полностью автоматизированное производство, на котором будет работать всего 500 человек, которые будут собирать 25 000 двигателей в год.

   Савтокомпонентами история несколько другая. В России не существует конкурентоспособной базы поставщиков, и то, что мы производим собственные компоненты, — это наше конкурентное преимущество. Это не означает, что мы будем производить все сами. По опыту всей моей работы в промышленности, главное — это четкое исполнение плана; но для успеха нужно иметь ясный и простой план. С начала производства «ГАЗели-БИЗНЕС» мы отказались от производства собственных тормозов и сцепления, в эти области мы больше не инвестируем. Но мы по-прежнему будем заниматься производством штамповки, рам, подвески, осей — это наши ключевые компоненты, и мы хотим контролировать их производство и не видим потребностей в совместных предприятиях в этих областях.

   — В грузовом сегменте у вас показан только один актив — «Урал». Значит ли это, что вы откажетесь от производства среднетоннажных машин — «ГАЗонов» и «Валдаев»?

   — Нет, просто они отнесены к сегменту LCV. Мы перезапустили «Валдай», продолжаем совершенствовать «ГАЗон» и сейчас начали производить большое количество спецтехники на базе этих машин. В прошлом году мы основной упор сделали на пожарные машины и добились в этом сегменте больших успехов. В 2014 году у нас будет полностью обновленная линейка среднетоннажных машин. Но уже в следующем году мы начнем мелкосерийное производство «ГАЗели Next» — следующего поколения этих машин, и будем использовать ее агрегаты для сборки «Валдаев» и «Садко», и сейчас большая часть моего времени посвящена разработке и запуску этих машин.

   — Насколько, на ваш взгляд, хорош сейчас российский инвестиционный климат?

   — Я считаю, что бизнес в России вести трудно, но мне это нравится, потому что если здесь достигаешь успеха, то это значит гораздо больше, чем в других странах.