О планах развития «Русских машин» в ближайшем будущем рассказал генеральный директор корпорации Александр Филатов.

   Нчало интервью читайте в № 16 от 5 марта

   — В прошлом году вы запустили СП с японской компанией T.RAD по выпуску алюминиевых радиаторов. Как развивается автокомпонетный сегмент?

   — В рамках автокомпонентного бизнеса в «Русских машинах» существует компания RM Systems, у которой сейчас два предприятия. Одно — это СП с японской компанией T.RAD, которое в Нижнем Новгороде делает радиаторы. Второе — это компания «Сотекс», которая создала свою инженерную базу и сейчас поставляет пену для сидений и осуществляет сборку готовых сидений, в том числе и для западных производителей в России.

   — Какие еще автокомпоненты вы могли бы производить и с кем?

   — В рамках RM Systems мы собираемся открыть не менее трех новых направлений, а по существующим серьезно нарастить мощности. Доля «Сотекс» на рынке превысит 50 процентов, а с 2013 года планируется экспансия на другие рынки.

   — Появилась информации о том, что российские и иностранные компании заинтересованы в покупке МАЗа, в частности, «Русские машины». Что происходит на самом деле?

   — Речь шла о доверительном управлении МАЗом для реализации широкого спектра синергии между нашими двигателестроительными предприятиями и МАЗом, между нашим заводом «УРАЛ» и МАЗом. Этот формат мы предлагаем, просто понимая, что руководству Белоруссии непросто расставаться со стратегическими активами. Но надо идти шаг за шагом, и мы считаем, что «Группа ГАЗ» и в целом «Русские машины» являются очень хорошим и привлекательным партнером. Мы дополняем, а не конкурируем. Решать руководству Белоруссии.

   — Какие ресурсы вы намерены использовать для развития компаний, входящих в «Русские машины»?

   — Первое, что мы будем активно использовать, — это партнерство с иностранными производителями. Одна из фундаментальных проблем по всем направлениям, не только в автомобилестроении, это так называемый недостаточный масштаб, когда ты оперируешь на основном рынке РФ, немного в СНГ и совсем немного в международном экспорте.

   Укомпании недостаточный объем для того, чтобы реинвестировать пресловутые достаточные средства в новые продукты. Ты можешь инвестировать восемь процентов от выручки предприятия, но в России это может быть довольно маленькая сумма. Те же восемь процентов от Daimler, Volkswagen, Toyota, Nissan — это уже совсем другие средства.

   Эо фундаментальное противоречие можно преодолеть за счет партнерства, когда мы привлекаем иностранного партнера, чтобы частично воспользоваться его ноу-хау и сделать совместные инвестиции в подготовку производства и освоения новых продуктов. Это одна из наших стратегических тем, которую мы будем развивать.

   — По каким предприятиям возможно партнерство? Даже по ВПК?

   — Даже по ВПК. Я, естественно, не готов давать названия компаний. Военная отрасль во всем мире также консолидируется, и Россия — не исключение. Уже сейчас мы видим гибкость в этом вопросе со стороны Минобороны. Сейчас мы по всем предприятиям, включая даже «Авиакор», общаемся с серьезными мировыми игроками.

   — Как возможно партнерство в области военной техники? А как же секретность?

   — Это непростая тема, но мы ею серьезно сейчас занимаемся. У западных производителей все новые продукты — это разработки нескольких компаний. Я не хочу приводить названия, но это факт. Как и автомобилестроение, как и другие отрасли машиностроения, производство техники двойного назначения идет к международной кооперации, и Россия не сможет остаться вне этого процесса.

   Н не надо подменять его просто закупкой импортной техники. Гораздо более стратегический подход, в том числе государственный — поощрять кооперацию российских производителей с иностранными на инженерном уровне, на уровне привлечения компетенций в разработке техники, делать совместные продукты.