|
свежий номер поиск архив топ 20 редакция www.МИАСС.ru |
 |
 | |
| № 5 | Январь 2002 года |
 | |
РОЖЕСТВО ( ГЛАВА РОМАНА И.С.ШМЕЛЕВА )
Это книга о том, как жили, молились и трудились русские люди, о том, как соединялись в их жизни природный год и церковный богослужебный круг. Это рассказ о том, как будни русского человека озарялись православными праздниками – других на Руси просто не было. Об одном из этих праздников – о Рожестве Христовом – рассказывает глава романа, которая так и называется: «Рожество». Повествование построено как рассказ о русском празднике Рожества, адресованный мальчику-французу: о том, как праздновался в России этот праздник, какие ощущения вызывал он у автора, когда тот был ребенком. «Блаженно детство, исполненное таких восприятий, постижений и радостей! Жив и никогда не умрет народ, создавший такое и умеющий так побуждать к жизни своих детей!» – восклицает Иван Ильин.
Т хочешь, милый мальчик, чтобы я рассказал тебе про наше Рожество. Ну, что же... Не поймешь чего – подскажет сердце. ...Бывало, ждешь звезды, протрешь все стекла. На стеклах лед, с мороза. Вот, брат, красота-то!.. Елочки на них, разводы, как кружевные. Ноготком протрешь — звезд не видно? Видно! Первая звезда, а вон — другая... Стекла засинелись. Стреляет от мороза печка, скачут тени. А звезд все больше. А какие звезды!.. Форточку откроешь — резанет, ожжет морозом. А звезды!.. На черном небе так и кипит от света, дрожит, мерцает. А какие звезды!.. Усатые, живые, бьются, колют глаз. В воздухе-то мерзлость, через нее-то звезды больше, разными огнями блещут, — голубой хрусталь, и синий, и зеленый — в стрелках. И звон услышишь. И будто это звезды — звон-то! Морозный, гулкий — прямо, серебро. Такого не услышишь, нет. В Кремле ударят — древний звон, степенный, с глухотцой. А то — тугое серебро, как бархат звонный. И все запело, тысяча церквей играет. Такого не услышишь, нет. Не Пасха, перезвону нет, а стелет звоном, кроет серебром, как пенье, без конца-начала... — гул и гул. К Всенощной. Валенки наденешь, тулупчик из барана, шапку, башлычок — мороз и не щиплет. Выйдешь — певучий звон. И звезды. Калитку тронешь — так и осыплет треском. Мороз! Снег синий, крепкий, попискивает тонко-тонко. По улице — сугробы, горы. В окошках розовые огоньки лампадок. А воздух... — синий, серебрится пылью, дымный, звездный. Сады дымятся. Березы — белые виденья. Спят в них галки. Огнистые дымы столбами, высоко, до звезд. Звездный звон, певучий — плывет не молкнет; сонный, звон-чудо, звон-виденье, славит Бога в вышних — Рожество. Иешь и думаешь: сейчас услышу ласковый напев-молитву, простой, особенный какой-то, детский, теплый... — и почему-то видится кроватка, звезды. Ржество Твое, Христе Боже наш, Взсия мирови Свет Разума... Ипочему-то кажется, что давний-давний тот напев священный... был всегда. И будет. ...Идешь из церкви. Все — другое. Снег – святой. И звезды — святые, новые, рожественские звезды. Рожество! Посмотришь в небо. Где же она, та давняя звезда, которая волхвам явилась? Вот она: над Барминихиным двором, над садом! Каждый год — над этим садом, низко. Она голубоватая, Святая. Бывало, думал: «Если к ней идти — придешь туда. Вот, прийти бы... и поклониться вместе с пастухами Рожеству! Он — в яслях, в маленькой кормушке, как в конюшне... Только не дойдешь, мороз, замерзнешь!» Смотришь, смотришь — и думаешь: «Волсви же со звездою путеше-эствуют!..» |
назад |
Современному читателю мало известно творчество русского писателя Ивана Сергеевича Шмелева. Вот что сказал о писателе его близкий друг, философ И. А. Ильин: «Шмелев происходит из старинной замоскворецкой купеческой семьи, зажиточной, но не богатой. Предки его принадлежали в XVII веке к московским старообрядческим кругам и славились как знатоки веры и начетчики Писания. …их кровь говорит в его писаниях». Эти слова в полной мере можно отнести к роману «Лето Господне», лучшему и наиболее известному произведению писателя.