Жла я со своей семьей в деревне. Тихая деревенька с одной всего улочкой и всего с одной достопримечательностью, которая находилась вдалеке от больших дорог в глубине владимирских березовых лесов. А достопримечательность была такая: деревянная, с куполами, со звонницей Успенская церковь.

   Нрод верующий, ни одной службы не пропустит. Старики и молодежь – все любили свой уютный храм. Деревня жила своим укладом, своим бытом. Если кому-то надо было съездить в село по делам в магазин или в контору, то собирались на конную телегу человек пять-шесть и ехали.

   Онажды вот так поехали мы в село. Было нас четыре женщины и один кучер. Две женщины пожилые, а две – среднего возраста. На высоком облучке сидел молодцеватый бородатый мужчина, весело дорогой шутил, подгоняя коня. Среди нас оказалась одна крепко верующая женщина и стала рассказывать нам житие святых. Все слушали внимательно. Вдруг одна пожилая грузная тетушка сказала: "Евдокия, что ты все про Бога, да про Бога?". А та ответила: "А про кого же говорить-то, про коров что ли?". Первая сказала: "Да лучше про коров". Тихо стало в телеге. Наступило какое-то страшное молчание. Даже веселый балагур-кучер замолк. До села ехали молча. Как будто небо упало, и страх отнял дар речи. Все сделали свои дела и возвращались домой. В деревне извозчик подвозил каждую женщину к ее дому, помогая сгружать купленные товары. Подъехали к дому Таисии, у которой коровы дороже всего. Остановились, как она попросила сама, около лавочки под окнами ее дома. Стала она слазить с телеги, ухватилась за спинку облучка кучерского, а досочка возьми и оторвись. Потеряла тетя Таисия равновесие и со всего маху спиной на свою лавочку и упала. Переломилась пополам. Кровь ручьем хлынула из ее уст. Посинела вся, замерла. Долго она не прожила – кончилась.

   Вт миленькая и увидела кто лучше: Бог или коровы. До сих пор страшно вспоминать ее слова. Помилуй Бог каждого православного христианина от такой беды.

   Гошкодеря Фотиния.