“Учредить семинарии, для чего призвать из-за границы людей ученых, хотя светских“. И семинарии учредили по подобию западных схоластических школ, и людей призвали ученых именно из-за границы. Братья Лихуды, воспитанники иезуитских коллегий Венеции и Падуи, утверждали никоно-алексеевскую ”реформу”, будучи в течение 15 лет (до 1701 г.) во главе Московской Духовной Академии.

   Кк видим, программа, данная иезуитами Самозванцу, была в основном выполнена. Сам Самозванец потерпел поражение, вероятно, лишь потому, что слишком круто взялся за дело. Воцарившись на московском троне, ослепленный успехами, он, видимо, решил, что уже можно обойтись без паллиативов вроде постепенного внедрения унии посредством идентификации русского и греческого богослужения. Он пишет в Римскую курию: “А мы сами Божьей милостью соединение (церквей) сами приняли и станем теперь накрепко промышлять, чтобы все государство Московское в одну веру римскую всех привесть и костелы римские устроить”. Это было слишком круто, самозванщина провалилась, а иезуитам пришлось исправлять ошибки своего агента постепенной кропотливой деятельностью.

   Мтрополит Макарий (Булгаков) так отзывается о деятельности иезуитов:

   “С самого отделения своего от Церкви вселенской римские первосвященники постоянно были заняты мыслию подчинить себе православный Восток и, в частности, православную Россию, как свидетельствует непрерывный ряд их попыток, представляемых историею. Но никогда эти попытки не были так сильны и так близки к успеху и опасны для Православия, как с XVI века. В Греции им благоприятствовали падение империи (1453 г.) и последовавший за тем упадок просвещения; в России - недостаток просвещения и присоединение западной части ее к Польше (1569 г.). Главным орудием как здесь, так и там, явился новоучрежденный (1540 г.) орден иезуитов. Быстро проникли они в Польшу и западную Россию, основали свои школы в Полоцке, в Вильне и на Волыни для воспитания в своем духе детей православных; повсюду рассеивали сочинения против восточной Церкви для увлечения в свои сети и людей взрослых, считавшихся ее чадами от колыбели,и несчастная уния, возникшая в западном крае России к концу XVI века, была первым плодом этих усилий. Так же быстро проникли достойные ученики Лойолы в Грецию, завели свои училища в Галатах и даже в Константинополе, выдавали себя за безмездных учителей юношества, старались быть духовниками народа и рассеивали пагубные для православия сочинения; между тем как за пределами Греции, в знаменитых университетах и академиях Запада, куда за недостатком собственных училищ спешили греческие юноши, жаждавшие просвещения, они незаметно напитывались тем же духом, опутывались теми же сетями, и папа Григорий XIII в самом Риме основал греческую коллегию, где безвозмездно воспитывал всех приходящих греков и русских. Вся эта усиленная деятельность Ватикана объясняется Лютеровою реформою: лишившись вследствие ее бесчисленного множества древних чад своих, папы думали вознаградить свою потерю подчинением себе церкви восточной и не щадили для сего никаких средств“.(47)

   Ощая латинская направленность деятельности Никона, его “реформы” и рассуждений отмечена многими исследователями. Некоторые историки прямо указывали, что никонова “реформа” - результат интриг иезуитов.

   П словам Ю.Ф. Самарина, Никон хотел “основать в России частный национальный папизм”.(48)

   Ппа - глава церкви и государства; в единстве духовной и политической власти главный нерв папизма.

   Ппоцезаризм Никона, спровоцировавший у нас феномен цезарепапизма (принцип главенства гражданской власти над церковной), вполне выявился за период его пребывания у власти. “На отношения царской власти к патриаршеской Никон высказал взгляд, который никак не сходился с преданиями восточной Церкви, утвержденными в России историею”, - говорит С.М. Соловьев. Подражая католикам, он вводит в употребление четырехконечный крест, преднесение креста перед патриархом, шляпу себе делает на манер кардинальской, башмаки украшает крестами (как у папы), митры его имеют вид то тиары, то западной короны.(49)

   Нкон неоднократно пользуется приемом ложной клятвы, обнаруживая знание иезуитского учения.(50)

   Более того, историк В. Татищев сообщает, что Симеон Полоцкий уговаривал молодого царя Федора возвратить Никона из ссылки в Москву и сделать папою, о чем упоминает и С.М.Соловьев.(51)

   Озывы приверженцев Никона о его якобы учености и уме не соответствуют действительности. Происходя из крестьян, Никон был совершенно необразованным человеком, и уж конечно, не ему бы возглавлять столь сложное дело, как правка богослужебных текстов, без знания к тому же греческого языка. И говорит ли о большом уме повальная грецизация русской церковной практики и даже быта, вплоть до завода греческой кухни на патриаршем подворье, не говоря уж о неспособности подавить мелочное самолюбие в отношениях с царем, когда демонстративный уход с патриаршей кафедры более похож на поступок капризной женщины, нежели на обдуманное решение верховного пастыря церкви.

   “Вся личная тайна Никона в его темпераменте, - пишет прот. Георгий Фроловский. - И отсюда всегдашняя узость его горизонта. У него не было не только исторической прозорливости, но часто даже простой житейской чуткости и осмотрительности”.(52)

   Вт как отзывается митрополит Макарий (Булгаков) о книге, которую Никон написал в свое оправдание: “Нужно иметь великое терпение, чтобы читать книгу Никона даже по частям... Видеть в этой книге обширную начитанность и ученость Никона не совсем основательно. Он имел под руками Библию, печатную Кормчую, толковое Евангелие и Апостол и еще две-три книги и черпал из них полною рукою, сколько хотел, а делать это, особенно из Кормчей при ее указателе, было вовсе нетрудно... Нравственный же облик Никона является в книге в самом непривлекательном виде”.(53)

   Нсправедливо будет заключать и о каких-то архитектурных талантах Никона в связи с постройкой Воскресенского монастыря, названного им Новым Иерусалимом. Известный Арсений Суханов по заказу Никона привез ему с Востока макеты иерусалимских храмов, строителям оставалось только копировать. О крайне отрицательном нравственном облике Никона свидетельствуют его келейник Иона, князь Шайсупов и др. (С.М. Соловьев). (54)

   М не можем также пренебречь свидетельствами вождя русского Сопротивления XVII века протопопа Аввакума, казненного реформаторами и в угоду византийской прелести оклеветанного и ошельмованного в период синодального цезарепапизма. Аввакум, лично знавший Никона, дает ему уничтожающую характеристику - он называет Никона врагом Божиим, великим обманщиком, волком в овечьей шкуре (“овчеобразный волк”), блудником, предтечей антихриста и колдуном. Одержимый жаждой власти, богатства и наслаждений этот “детинка-бродяга”, говорит Аввакум, “колдун учинился, да баб блудить научился, да... с книгою поводился, да выше, да выше, да и к чертям попал в атаманы.” (55)

   Взможно, для того и поселил у себя в келье “искатель сокровенного (эзотерического) знания”, Никон, рекордсмена по смене вероисповеданий Арсения Грека, бывшего, конечно, на высоте всех современных “достижений” в области чернокнижия и астрологии, процветавших махровым цветом в то время в Италии, где он учился. Как свидетельствуют исторические документы, оккультизм бытовал и при дворе царя Алексея Михайловича, который и сам с готовностью пользовался услугами “звездочетцев”, “альманашников” и “зодейщиков”, и, конечно, его “собинный” друг Никон не был в восторге от этих тайных царских занятий. (56)