Уе много раз наша издательская совесть требовала посвятить одну из публикаций нашего журнала иконе. Однако тема эта настолько важна и ответственна, что мы просто не решались к ней приступить. А нужда в этом, надо сказать, ощущается каждодневно. Общаясь с разными людьми в разных обстоятельствах, мы очень часто сталкиваемся с непониманием или профанацией православной святыни.

   Кк-то разговорились мы с руководителем крупного предприятия, который охотно откликнулся помочь в строительстве церкви.

   — Вы знаете, — поделился он своим видением Православия, — когда я бываю в других городах, то всегда хожу в местные храмы смотреть картинки.

   Нсколько растерявшись от такого признания, мы пытались придать «картинкам в храме» другое значение, но наш собеседник остался уверен в своей правоте.

   Оин из наших нештатных сотрудников, пришедший к вере уже немолодым, поделился как-то своей заботой о духовном состоянии своего уже взрослого сына. Тот прилепился душой к баптистам и посмеивается над Православием, которое исповедуют родители: «Молитесь на разукрашенные доски».

   Дугой пример: в Строгановской церкви, что в Нижнем Новгороде, среди классически исполненного внутреннего убранства старинного храма, среди старинных икон как пощечина обожгла нас подсвеченная изнутри люминесцентной лампой картина — Божия Матерь с Младенцем на руках. «Продвинутый» художник нарисовал прекрасный групповой портрет, который иначе чем святотатством трудно назвать.

   Эи и многие другие примеры совершенного непонимания значения иконы в жизни всякого христианина и придали нам решимости на эту публикацию. Наиболее интересными нам показались сравнительно редкие книги на эту тему князя Е. Н. Трубецкого. Сократив почти наполовину до уровня журнальной статьи содержание книги «Умозрение в красках», безусловно, мы существенно ее ухудшили. Но мы надеемся, что читатель, познакомившись с этим сокращенным вариантом, захочет прочесть работу Е. Н. Трубецкого полностью.

   Оа была написана в разгар Отечественной войны в 1915 году. Россия претерпевала многие скорби в этом кровопролитии. Но именно это обстоятельство и подвигло, по признанию автора, к новому открытию для России иконы, утратившей в нововведениях реформаторов Православия XVII века первозданную свою сущность. Подменив иконы в храмах картинками с «червонными устами и одутловатыми щеками», Русь, по наущению бесовскому, почти утратила на несколько веков, величайшую святыню, ведущую греховную нашу сущность к иному миру.

   «Человек... не может войти в состав Божьего храма таким, каков он есть, потому что для необрезанного сердца и для разжиревшей, самодовлеющей плоти в этом храме нет места, и вот почему иконы нельзя писать с живых людей».

   Вочию наблюдая горе своего Отечества, философ и историк в своих рассуждениях проводит связь времен и отдает предпочтение совсем не современному умозрению:

   «В древней Руси дни тяжких испытаний были общим правилом, а дни благополучия — сравнительно редким исключением. Тогда, как и теперь, в дни зимней нашей скорби, мы испытываем что-то близкое к тому, что переживала древняя Русь в дни татарского нашествия. И что же мы видим в результате! Немая в течение многих веков икона заговорила с нами снова тем самым языком, каким она говорила с отдаленными нашими предками».

   Зачение этой работы уходит намного дальше вперед от описательного значения икон. Как часто в повседневной жизни мы скорбим по поводу и без оного, саможаление становится важной чертой нашего умонастроения. Помимо просветительского значения, предлагаемая работа этого талантливого человека, поможет нам взглянуть на себя по-новому. Если, осмыслив прочитанное, мы меньше будем гневить Бога, жалуясь на непосильную ношу нашего креста этой жизни, то наша цель как издателей будет достигнута.