Могим известна поговорка: «Свет мирянам – иноки». И нельзя не согласиться с этими словами! Ведь именно монастыри и их насельники были той культурообразующею средою, теми центрами духовности, грамотности и книжности, от которых просвещались все православные христиане. В иноческих кельях не только совершались непрестанные молитвы за весь мир и за Церковь, но и создавались книги, составлялись летописи и жития, писались иконы. В монастырских оградах творилась великая, непрерывная «гуманитарная акция»: кормились нищие и убогие, принимались странники, находили приют сироты и вдовицы, покоились старость и немощи. Так было всегда и везде: в великой Византии, на Святой Руси, в старообрядческой России.

   Итак было до тех пор, пока не грянула буря безбожного большевицкого террора. Тогда на Церковь обрушились гонения, в первую очередь коснувшиеся монастырей, которые были объявлены рассадниками «мракобесия» и «тунеядства», гнездами «контрреволюции». Тогда старообрядческие обители закрывались и осквернялись, а их насельники отправлялись на казни, в тюрьмы и ссылки. Но неизреченною милостью Божьею советская власть пала и Церкви возвратилась утраченная свобода. В старообрядчестве началось оживление, коснувшееся практически всех сторон церковного бытия. Всех, кроме одной – восстановления монастырей и иночества…

   Нкому не надо напоминать о том, какую огромную роль играли монастыри и скиты в истории древлего Православия. Всем памятен подвиг братии Соловецкого монастыря, решительно отказавшейся принять нововведения Никона и самою смертью засвидетельствовавшей верность отеческой старине. Общеизвестно о том, сколь велико было влияние обителей Ветки, Керженца, Иргиза и Черемшана, своим подвижническим примером поддерживавших и укреплявших в христианских сердцах ревность к вере. Ныне же нам остается лишь удивляться тому возвышенному состоянию духа, в котором, несмотря ни на какие гонения, находилось старообрядческое иночество, и с грустью сравнивать наше настоящее со славным прошлым…

   Уы, но свобода, возвращенная Церкви, не способствовала возрождению монашества. Печальный опыт современного старообрядчества на сем поприще может быть признан только неудовлетворительным. Да, в России и Молдавии действуют два женских монастыря с незначительным числом насельниц; да, на бумаге существует мужской монастырь в Белой Кринице на Украине. Но эти более чем скромные достижения ни коим образом не могут быть сравнимы с прежним состоянием древлеправославного иночества, когда до злополучного 1917 года обители исчислялись десятками, а чернецы сотнями, если не тысячами…

   Кнечно, есть объективные причины, препятствующие возрождению старообрядческих обителей – это финансовые и организационные трудности, но только ли в них дело? Не в нас ли самих кроется причина неудач возобновляемого иночества? Почему мы оставили эти «узкая врата и тесен путь, вводяи в живот» (Мф. 7,13-14)? Не сгнило ли что-то в нас? Не выпал ли из духовного механизма какой-то важный винтик? Что сталось с нами? Ответ очевиден, но все же не хочется думать, что наша Церковь переживает глубокий кризис, что мы перестали чувствовать свою ответственность пред памятью предков, что ослабло осознание непрерывающейся духовной связи с дониконовскою, Святою Русью, с ее традициями, с ее обителями и подвижниками...

   Н ведь не только благолепие храмов, не только многочисленность прихожан и многодетность их семей, но и состояние иночества являются важнейшим показателем внутреннего здоровья Церкви, пульсом Православия. Пощупаем этот пульс и убедимся, что он практически не бьется, а значит, церковный организм не здоров, мало того, по-прежнему находится в той коме, в которую его ввергли большевики.

   Оному Бог известно, когда очнемся мы от этой комы, когда нормально забьется пульс Церкви и воскреснет тот великий дух подвижничества, вдохновлявший святых в минувшие времена. Будем надеяться, что этот дух все-таки воскреснет и возродится старообрядческое иночество, некогда процветшее «яко шипок благоуханен», населятся наши скиты и монастыри, некогда славные своими строгими уставами и чистым житием…

   Будем верить, что найдутся ревностные и неравнодушные христиане, послушные евангельскому гласу: «Аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе и возмет крест свой и по Мне грядет» (Мф. 16, 24), которые восстановят обители и славу древлеправославного иночества. Не может быть, чтобы подобных людей совсем не осталось в Церкви! Они непременно есть и когда-нибудь обнаружатся, ведь «не может град укрытися верху горы стоя. Ни вжигают светильника, и поставляют его под спудом, но на свещнице и светит всем» (Мф. 5,14-15). А иноки – свет не только мирянам, но и всем миру «и свет во тме светится и тма его не объят» (Ин. 1,5).

   ПЛАЧ ГРЕШНЫХ ДУШ

   (духовный стих)

   Поспали, продремали Небесное Царство,

   Жтие наше ни за что прошло!

   М ни в чем сей век проводили,

   Хистову заутреню просыпали,

   Вскресную обедню проядали.

   Чм-то будет нам Христу подъявиться?

   Чм-то будет нам пред Исусом оправдаться?

   Пнесем мы Господу три дара.

   Птайные три дара, сокровенные.

   Првый дар – ночное моление.

   Дугой дар – пост-воздержание.

   Тетий дар – любовь-добродетель.

   Н сем свете нонече все книги сгасли.

   Она книга не угасла – святое Евангелие.

   У и чтет сию книгу Иоанн Креститель.

   О чтет ее, а сам слезно плачет:

   «Господи, Господи! Прости души грешные,

   Могогрешные, беззаконные!»