В почте редакции нет-нет да и мелькнет письмо, написанное в рифму. Ведь мы все без исключения в душе поэты, только один в этой стихии чувствует себя свободно, другой — не очень. Интересное наблюдение: охотнее всего пишут стихи или очень молодые, или совсем пожилые люди. Почему — не так уж трудно понять: юность — пора романтического осмысления мира, а старость — время размышлений, оценки опыта — своего и тех, кто вокруг.

   Сажу сразу: среди накопившихся в редакции стихов преобладают «домашние», не особо совершенные творения. Многим авторам недостает не только дарования, но и знания правил стихосложения, не хватает слуха на ритм и рифму. Ну и залеживаются подобные послания в ожидании вот такого обзора.

   Нчну с письма Лены Акульшиной. Ей 16 лет. Она — учащаяся Миасского училища культуры и искусства, и ее причастность к искусству как-то ощущается в написанных ею строчках. Когда погибла подводная лодка «Курск», редакция получила несколько стихотворений, полных боли и сострадания к оставшимся под водой морякам. Об этом написала и Лена, и есть смысл привести ее строчки:

   Мтерям, отцам, их детям, женам,

   Боже, силы дай и сохрани.

   Иза здравие свечи зажженной

   Инадежды в сердце не гаси!

   Эо было сочинено тогда, когда все надеялись на спасение кого-нибудь с «Курска», но увы — не сбылось.

   А вот попытка создать лирическую картинку:

   Япомню брошенный костер

   Встепи у дальнего села,

   Ион то гас, то разгорался

   О дуновенья ветерка.

   Т рвался в небо, словно споря,

   Т побежденно угасал

   И угасая, будто с горя,

   Кму-то тихо возражал...

   ...А Млечный путь мне показался

   Дмком от этого костра,

   Кстра, который не боялся

   Н царства тьмы, ни царства зла...

   Пи некоторых технических погрешностях стихи Лены симпатичны тем, что тут есть интересные образы, строки полны неподдельного чувства. И еще есть у нее грустное стихотворение об улетающих журавлях, для юного автора вполне удачное.

   Еена Дуденкова чуточку постарше, ей 18, и она тоже пишет стихи, но не лирические, а, так сказать, философские. Елену занимают глобальные проблемы жизни, и она назвала свое стихотворение прямо так: «Жизнь». Понятно — молодое существо, перешагнув грань между детством и взрослостью, старается понять, что его ждет:

   Сгодня смех, а завтра слезы,

   А послезавтра сущий ад.

   Сдьба — сплошные повороты,

   Уром — солнце, вечером —

    мрак...

   ...Друзья, враги — всего лишь

    люди,

   Кторым нужно есть и пить.

   Кго любить? Кто нас рассудит?

   Кго нам нужно позабыть?

   ...И сколько в жизни есть вещей,

   Кторых мы еще не знаем,

   Хроших и плохих людей.

   Ккими мы себя покажем?

   Нкто не знает наперед

   Овета на такой вопрос.

   Н нужно лишь идти вперед

   Свозь смех и завесу слез.

   Волне оптимистический финал. Думается, что Лена не обязательно станет поэтом, но она молодец, что старается размышлять о смысле жизни.

   Сихи шестнадцатилетней Ольги К. — о разном, но очень важном для нее. И о маме, которой нельзя солгать, потому что она все понимает и страдает за дочь. И о любви, нежности — так светло, романтично... И даже — «Я открыла окно, я хочу вниз, туда...» — о страшном, о смерти, о жестокости жизни... Стихи трогают, за ними — добрый, ранимый, чувствительный человек.

   Двятиклассник Павел Чемеринский часто приносит в редакцию свои стихи, они у него обычно публицистические, откликаются на события в мире. Вот и в этот раз Павел написал о террористическом акте в США. Вряд ли стоит стихотворцу так настойчиво следовать за событиями — за новостями просто не поспеть. Ведь о том, что случилось, яснее всего рассказывают сообщения в газетах, по радио и телевидению. Конечно, беда вызывает желание откликнуться, отозваться. Но нужно делать это умело. Паше можно посоветовать старательно работать над русским языком, побольше читать — это ведь тоже школа творчества.

   Пжилые люди не менее склонны «говорить стихами», чем их юные потомки. Виденное-перевиденное! Так хочется о нем поведать... Сколько в нем, оказывается, милого и доброго было. Вот х отя бы картинка «Моя деревня», присланная Марией Балыковой с улицы Ключевой (к сожалению, автор не указала своего отечества):

   Лблю свою деревню,

   З деревней бор.

   Топки-переметки,

   Пичий разговор.

   Пдойдешь, послушаешь,

   Газом обведешь,

   Мого интересного

   Зесь, в бору, найдешь.

   Еть и ель могучая,

   Исосна колючая,

   Итрава пахучая —

   Д разве все сочтешь!

   Мрия Балыкова пишет, что сочиняет стихи «не для гонорара, а для себя»...

   А вот опять публицистика. Эти стихи оказались без подписи, но сразу понятно, что писала женщина, прошедшая огневую школу войны. Артиллеристика, зенитчица вспоминает:

   ... Как сверкало крошево звездное,

   Кгда я на посту стояла,

   Нчь январская и морозная —

   Ясвои двадцать лет встречала.

   А потом рассвет пламенел,

   Овещая снежное поле и пушки,

   Днь на звездное небо глядел,

   Ячитала себе стихи Пушкина...

   Эо из стихотворения «Звездное крошево». А еще — горькое: «Мы уходим!» — безнадежное и отчаянное:

   М уйдем, растворяясь в закатах,

   Пзади оставляя страну,

   З которую дрались когда-то

   Вту Отечественную войну.

   А страна наша, милая Родина,

   Чо казалась тогда прекрасной,

   Оазалась теперь уродиной —

   Вевали-то мы напрасно.

   Еть там и другие строчки, с которыми можно и соглашаться, и спорить, строчки злые и горькие, порой несправедливые, а порой абсолютно точные — но, главное, совершенно искренние.

   А еще одно стихотворение — Л. А. Чернышевой — мы решили поместить отдельно полностью — кажется, оно того заслуживает.

   Вт такая наша поэтическая почта — думаю, ей стоило уделить столько места. Ведь в каждом слове — голос сердца.