Санислав, 41 год, наладчик станков с ЧПУ:

   — Честно говоря, я в постоянном напряжении. Не столько потому, что боюсь остаться без работы: не хотелось бы терять нынешнее место. За последние десять лет я поменял несколько профессий: был скорняком, пекарем, рабочим — не везде зарабатывал достаточно, чтобы содержать семью. В «Треке» платят по сравнению с другими предприятиями очень хорошо.

   Анна, 23 года, выпускница ЧелГУ:

   — В вузе нас ориентировали, реально настраивали: трудоустройство филолога в небольшом городе — это школа, и такая работа в Миассе есть. Так что безработицы не боялись. По большому счету мои однокурсники все нашли работу, и не только в системе образования.

   Оьга, 30 лет, специалист с высшим образованием:

   — Я состояла на учете в центре занятости полгода, но нашла работу через знакомых. С голода сейчас в Миассе не умрешь, устроиться можно, но хорошее место — результат усилий родственников, друзей, твоих собственных. Без этого фактора, думаю, даже самый хороший специалист не обойдется.

   Мрия Васильевна, 50 лет, фармацевт:

   — За себя не боюсь, в свое время получила хорошую профессию, она всегда востребована. Но вот за детей очень переживаю — молодому специалисту никуда не устроиться без опыта, без связей. Вообще молодежь у нас сейчас — самая незащищенная часть общества.

   Оьга, 40 лет, специалист с высшим образованием:

   — Безработицы боюсь, причем панически. Те, кто не имеет таланта предпринимателя и пережил перестроечные девяностые, меня поймут. Я в то время полтора года сидела без работы, и хотя у меня был источник дохода, социалистическое воспитание меня постоянно давило: «Месяц без работы… Уже полгода бездельничаю… Год я непонятно кто!» Сейчас я не жалуюсь: все три мои последние места работы — достаточно престижные и неплохо оплачиваемые. Времена изменились, но тревога осталась. Однако нет худа без добра: я постоянно в тонусе, с перепугу получила второе высшее — про запас! Вскоре мне предстоит учить дочь — вот эта задача будет посложнее всего, что я уже пережила.