Сталинград. Жаркое лето 1942-го… Немцы и их союзники после долгих и продолжительных сражений окружают город на Волге. Ожесточенные бои идут за каждый метр советской земли. Со всей страны сюда переправляются оружие и машины. Тысячи советских солдат брошены на защиту славного города. Их задача — во что бы то ни стало остановить врага, не дать ему продвинуться дальше.

   Нш земляк Владимир Иванович Головяшкин сражался под Сталинградом с июня 1942-го в составе пехотных войск Донского фронта. Уроженец маленькой деревушки под Пензой, он, один из многих, восемнадцатилетним юношей был отправлен на передовую. Там увидел и испытал на себе, что такое война:

   — В то время положение наших войск было бедственным: не хватало еды и питья, вплоть до ноября солдаты сражались в летнем обмундировании, ночевать приходилось прямо под открытым небом, а сложная ситуация с транспортом угрожала перерасти в катастрофическую. Каждый мысленно задавал себе вопрос: «Когда же наконец начнем побеждать?» Мы не знали, что станет с нами завтра и даже через минуту.

   Бои в городе были очень упорными: одно и то же здание переходило из рук в руки по несколько раз в день. Три месяца мы простояли, практически не двигаясь с места. Было очень тяжело. Меня поразили беспорядок и тотальная дезорганизация в наших войсках. Никто ни за кем не смотрел, никто никого не контролировал. Солдат перевозили в грузовых машинах, словно поросят, забивая ими кузовы до отказа. Нам выдавали стеклянные(!) фляжки для воды, которые после первого же боя просто-напросто разбивались.

   Ообо памятный для меня случай — захват и уничтожение двух огневых точек противника, с которых те вели постоянный обстрел наших позиций. Первую мы взяли практически сразу, а вот со второй пришлось повозиться — никак не хотели фашисты сдаваться. Отстреливались так, что голову из окопов невозможно было поднять. В конце концов, нам все же удалось перехватить инициативу, и через некоторое время вторая огневая точка была подавлена. Пошли мы с ребятами посмотреть, сколько же человек могли так упорно сопротивляться. Выяснилось, что из первой огневой точки все фашисты просто сбежали, а вот во второй обнаружили троих убитых.

   Нступление наших войск постепенно набирало обороты. С каждым днем схватки становились все ожесточеннее, иногда доходило до рукопашной. Вскоре против немцев впервые были применены легендарные «Катюши». Во многом благодаря им наши войска одержали свои победы, которые сломили фрицев и положили начало отступлению гитлеровских армий.

   Вконце ноября 1942 года я получил три ранения, к счастью, не очень серьезных, и меня отправили в госпиталь в Балашове (Саратовская область), куда я добирался на лошадях и быках. А некоторые солдаты — так вообще на собаках. На протяжении всего пути в Балашов мы кормились по ближайшим деревням, в основном картошкой. Добравшись до госпиталя, увидели, что нас там никто не ждал — мест не было. Раненые бойцы лежали штабелями, словно бревна в сарае.

   Псле Балашова меня перевезли в Калач Воронежской области, где я пролежал в госпитале еще полгода.

   Виюне 1943-го, теперь уже в составе войск 3-го Украинского фронта, я снова оказался на передовой — уже не пулеметчиком, как раньше, а заряжающим минометчиком. Бойцы этого фронта освобождали Николаев, Одессу и Кишинев, форсировали Днепр…

   Нкогда не забуду, как мы его переплывали. Реку сначала планировали пересечь на катерах. Но немцы открыли такой страшный огонь, что скоро все они пришли в негодность. Тогда мы поснимали с разбитых катеров моторы, взяли обыкновенные весла, расселись по местам — и поплыли. Несмотря на ураганный встречный огонь, нам все же удалось выбить гитлеровцев из близлежащей украинской деревушки. Увидев советских солдат, местные жители высыпали нам навстречу: «Русские! Родные вы наши! Наконец-то! А мы уж и не верили!..» — и принялись нас обнимать.

   Свсем скоро за моими плечами был Прут, а вместе с ним и весь Советский союз. Теперь уже освобожденный…

   Вереди — воюющая Европа. Наша армия в тяжелых боях пройдет Румынию, Болгарию и Югославию, очищая их от фашистских оккупантов. Для меня эти бои стали, пожалуй, самыми драматичными за всю войну. Помню страшнейшее сражение в Будапеште в марте 1945-го. Войска 2-го и 3-го Украинских фронтов окружили венгерскую столицу, где окопались немцы и их приспешники. Жесточайшие схватки постоянно вспыхивали то тут, то там. По 3-му Украинскому был дан приказ: «Пленных не брать!» Городские улицы были буквально завалены трупами. Однажды противник застал нас врасплох во время привала. Его атака была настолько неожиданной, что мы побежали, побросав все оружие и вещмешки. Представляете, что это значило по тем временам? Командир батареи здорово нас потом отчитал…

   Овободив Восточную Европу, войска 3-го Украинского вошли в Австрию и взял курс на Берлин. В то время мы уже знали об открытии союзниками второго фронта в Нормандии. Дойдя до Германии, остановились неподалеку от Берлина, в небольшом немецком городке Сельпентене и со дня на день стали ждать капитуляции гитлеровцев. Когда мы услышали о победе, то, конечно, своих чувств уже не скрывали: плакали, смеялись, обнимались, поздравляли друг друга.

   Пойдя сквозь все тяготы и лишения, вызванные самой кровопролитной в истории человечества войной, в 1947-м я вернулся в свой родной колхоз под Пензой. Работал трактористом. В 1959-м году переехал в Миасс.

   Нудачи первых лет войны я объясняю просто: советские войска были слабыми и неподготовленными к войне.

   В1985 году я побывал в Волгограде — хотел пройти по тем местам, где воевал, вспомнить тех, с кем мне довелось пережить ту страшную войну. Для меня и всех тех, кому пришлось воевать шесть десятилетий тому назад, эта война не забудется никогда. Ее события навсегда отпечатались в наших сердцах.

   Будем помнить и мы…