Онако эта мера вряд ли принесет желаемый результат. Проблема в том, что люди, которые располагают сведениями о местонахождении Басаева и Масхадова, сами являются преступниками и вряд ли рискнут сотрудничать с ФСБ. Даже за такие деньги.

   Впрос, почему наши спецслужбы до сих пор не поймали Масхадова и Басаева, задается сотрудникам спецслужб всеми без исключения журналистами, так или иначе связанными с чеченской темой. Отвечают на него примерно одно и то же. Вокруг Басаева и Масхадова находится ограниченное число самых преданных людей. Когда кто-то по какой-то причине выбывает из этого круга, на его место никто не приходит. А люди, обеспечивающие Басаеву и Масхадову передвижение по Чечне и выезд за ее пределы (например, в Ингушетию и Кабардино-Балкарию), не знают, кому они помогают.

   Вавгусте прошлого года Басаев жил в Кабарде. Поймали и осудили милиционеров, которые помогали ему проехать. Их допрашивали долго и подробно, они рассказали все, но наши спецслужбы, вытащив из этих милиционеров всю информацию, ни на миллиметр не приблизились к Басаеву. То же самое касается и Масхадова.

   Педставим ситуацию, что какой-нибудь чеченский пастух с сотовым телефоном случайно увидит в горах Масхадова или Басаева. Но и он вряд ли позвонит в ФСБ, потому что сколько бы ему ни гарантировали «анонимность и безопасность», эти гарантии не могут быть абсолютными. Власти призывают население Чечни вступить с ФСБ в доверительные отношения. Но за десятилетие почти не прекращающейся кавказской кампании люди перестали верить властям. Поэтому в Чечне вряд ли найдется хотя бы один человек, который поверит в то, что ему выплатят обещанные 300 миллионов рублей и что его имя останется в тайне. Учитывая то, что в Чечне и обещанные 300 тысяч компенсации за разрушенное жилье получают только через откат, сумма в 300 миллионов выглядит тем более нереальной.