22 июня, в воскресенье, нас, шахтеров Донбасса, собрали в красном уголке и объявили о начале войны. У шахтеров была бронь, но мы, молодежь, уже дней через 10 были на фронте. Меня направили изучать материальную часть миномета в Татищевские лагеря под Саратовом, затем воевал под Мценском Орловской области.

   В1943 году я был командиром отделения стрелковой дивизии 251 минометного полка. О том, что немцы готовят большое наступление под Курском, мы знали еще с весны — разведка доложила. Готовиться начали задолго до начала сражений. В апреле наша авиация разбомбила немецкий склад, где хранились боеприпасы с отравляющими веществами. Официально об этом не говорили, но нас готовили к отражению газовых атак. Мы буквально зарывались в землю, укрепляли двери блиндажей резиной. Всем выдали специальное обмундирование, противогазы.

   В2 часа ночи 5 июля наша артиллерия открыла упреждающий огонь. Все укрепления переднего края немцев — окопы, наблюдательные пункты — были смешаны с землей. Артподготовка, говорят, была неточной, но связь фрицам мы надолго повредили. Весь день небо было черное от взрывов, в воздухе кружили десятки самолетов. Такие ожесточенные сражения шли в течение месяца.

   Нш минометный расчет стоял крепко, не меняя позиций. Местность была выбрана очень удачно: впереди лежало небольшое болото, танки по нему пройти не могли. Это нас спасло. За сутки мы отражали до десяти атак противника, наши укрепления постоянно бомбили.

   Яхорошо помню помощника командира полка младшего лейтенанта Вовк, командира полка подполковника Матюху, начальника штаба майора Казарина. На передовой долго не служили, часто отделения вели огонь без командиров. На моих глазах немецкая авиабомба уничтожила весь боевой расчет. Бомбы фрицы делали в то время из бетона — металл экономили. От миномета не осталось ничего, даже опорной плиты. Погибли все — и наводчик, и заряжающие. Я очень долго помнил их имена и лица, но теперь забыл, ведь прошло 60 лет…

   В1956 году, демобилизовавшись из армии, я приехал в Миасс по приглашению боевого товарища, майора Константина Мишина. Моя родина, Полтава, числилась территорией, побывавшей под оккупацией, жить и работать там было очень сложно. А в Миассе мне как участнику войны дали однокомнатную квартиру.