Много разных выставок перебывало в экспозиционных залах города. Показывают свои произведения не только миасские авторы. Не раз бывал гостем города живописец из соседнего Чебаркуля Александр Николаевич Демин. Заканчивается еще одна его персональная выставка, которая демонстрируется в большом зале Миасского дома народного творчества.

   Эспозиция эта была по-своему знаменательной. Юбиляр, 75-летний художник, участник Великой Отечественной войны, привез миасским зрителям то, во имя чего довелось ему воевать: тут были острым взором воспринятые, всем сердцем прочувствованные, всем существом выбранные лики большой и малой родины. Сказано длинно, но ведь именно так воспринимается каждое полотно автора, а всех их помещено здесь больше сорока. Выставка совпала с трагической датой в жизни страны — с шестидесятилетием нападения фашистских захватчиков на Советский Союз, и это придало событию особую выразительность: ведь, помня родные поля, леса и горы, шли в бой молодые солдаты, чтобы не пустить сюда злейшего врага.

   Мгут сказать: что это зачастил к нам сосед — в Миассе и своих живописцев хватает? Но ведь он наш, свойский, он пишет то, что мы сотни раз видели, но, может, не разглядели, пишет вдохновенно, мастерски. Поблизости от Чебаркуля, на озере Кисегач есть так называемый Дикий пляж — с него через водную гладь видно столпотворение лесистых гор Ильменского хребта, а над ними — самая его высокая точка, на которой возвышается наша телевизионная вышка. Так что чебаркульскому художнику до нашего города всегда рукой подать — потому и есть среди его картин такие, что носят названия наших мест, написаны совсем рядом с Миассом. Дивишься — и где это углядел Демин такую романтически синеющую снежную вершину для полотна «Зима в Ильменах»? А вот под высоким облаками уютные берега залива на Ильменском озере... На одном из полотен возносится к небу зубчатый пик Откликного гребня. И тут же скромненькое, но милое сердцу «Бабье лето» — куст, как зеленый всполох, под сенью березок. Или такие же скромные, но поэтичные «Июльские травы» — торчат густыми метелками, цветастые, сочные.

   Александр Демин не «разделывает» листву, травинки, не копирует натуру, не выписывает фактурные подробности и при этом достигает большой достоверности, привлекательности изображаемого: лес — он и есть живой лес, созданный из прозрачных цветовых масс, пронизанный воздухом, осязаемый и в то же время легкий... Художник находит поэзию в самом обычном, привычном — таков крохотный этюд «Деревенька моя»: место людского обитания прочно вросло в природу, это ее часть, живая и неотъемлемая. Полотну «Филимоново» — много лет, а глядится оно, как только что созданное: кусочек села, дом и строения рубленые и с каменной кладкой, все так прочно, жилым духом пронизано — и живописно.

   Н только родной Урал, не только Таганай и Александровская сопка, не только гладь озера Чебаркуль воссозданы кистью нашего соседа — художническая неуспокоенность заносила его и в глухие уголки Алтая. Не зря же считают тот горный, лесной край с его кондовой растительностью, высокими горами настоящей Меккой для живописцев. Экспозиция Александра Демина состоит и из крупных, и из небольших этюдов — почти миниатюр, и этим она тоже по-своему интересна. Эта коллекция наверняка обогатила глубокими впечатлениями тех, кто ее повидал.