* * *

   Алой капелькой у губ

   промелькнула. Руки — вслед

   стонут, плачут и зовут

   ту, которой в жизни нет.

   Влед за тенью — в сладком сне,

   за виденьем — на миру,

   бесприютные, в тоске

   руки сохнут на ветру.

   Уираясь в сотни глаз,

   в пустоту бескрылых мук,

   руки помнят, кто их спас

   алой капелькой у губ.

   * * *

   Ине дождавшись полустанка,

   маячившего на пути,

   со всей решимостью подранка —

   винтом в воздушные струи,

   и — вверх, и — ввысь, в полет без права

   посадки на свои, которых нет,

   полет в один конец — не переправа, —

   бросок Души на леденящий свет.

   * * *

   Т не ветер с тобою играет,

   не волна обнимает тебя —

   то любовь на устах замирает,

   теплотой теплоту утоля.

   Пидыхание тонет в ладони,

   куртизанит с заколкой рука.

   Ке-кто кое в ком… Тонем, тонем,

   безнадежно и наверняка.

   * * *

   Безусловная условность

   нам с тобою не велит

   перейти на голословность,

   пошло-камуфляжный флирт.

   Кк бы слиться, не нарушив

   чистой струйки родничка?

   Нши крохотные Души —

   два холодных светлячка.

   * * *

   Н тебя не надышаться,

   радость грешная моя.

   Оольщать и обольщаться,

   утолять, не утоля.

   Вшепот — снежною лавиной,

   в руки — млеющей душой,

   в небо — трелью соловьиной,

   в очи — негой затяжной,

   в нежность, милость, вдохновенье,

   в трепет, праздность, естество,

   в мимолетное затменье,

   в шелковистость, в колдовство,

   в зной бездонного желанья,

   в жар, томление, озноб,

   в бесконечность, в ликованье,

   в сон,

   не надышаться чтоб.