После небольшого перерыва отдел опеки и попечительства и наша газета возобновляют акцию «Я жду тебя, мама!» Почему мы это делаем? Потому что уверены: просто необходимо говорить о том, что у нас есть брошенные дети, что их число неуклонно растет, что они очень хотят обрести семью, что каждый из них — личность, которой необходимы забота и внимание. О процессе усыновления и его тайне мы беседуем с начальником отдела опеки и попечительства городской администрации В. В. ГЛУШКОВОЙ.

   — Валентина Валерьевна, давайте начнем разговор со статистики.

   — В этом году усыновлен 21 ребенок, из них 13 — за границу. Шестеро остались в Миассе, двое уехали вместе с новыми родителями в Копейск и Сургут. Еще по четверым детям назначены суды на усыновление.

   — Каким образом о миасских детях узнают за границей?

   — В Миассе, к сожалению, желающих взять ребенка из детского дома мало, а наша главная задача — постараться устроить ребенка в семью. Поэтому мы отправляем сведения о детях в областной банк данных, а оттуда они поступают во всероссийский. Этим и объясняются частые случаи усыновления наших малышей за границу.

   — Откуда берется уверенность в том, что с детьми ничего не случится, ведь сейчас столько всего происходит?..

   — Прежде чем состоится суд по усыновлению, иностранные родители знакомятся с будущим ребенком не только по фотографиям, но и лично, несколько раз приезжая в Россию — Миасс — детский дом. Если все складывается хорошо и все довольны друг другом, рождается новая семья. Родители в течение 3 лет дважды в год высылают подробнейшие фотоотчеты о жизни и развитии ребенка в новой семье. Поверьте, счастье в глазах ребят подделать невозможно.

   — Дети обретают новые имена?

   — Как правило, да. Но иногда родители дают им двойные имена, оставляя русское.

   — Как-то в разговоре вы заметили, что у иностранцев особое отношение к процессу усыновления…

   — Это действительно так. Во-первых, для них практически не существует ограничения по возрасту усыновляемого ребенка. Если русские стараются усыновить ребенка до 3 месяцев, в крайнем случае — до года, то иностранцы могут взять в семью и 10-летнего, и старше. Кроме того, это, как правило, очень состоятельные люди, и их не отпугивают детские болезни. Они усыновляют детей с разными заболеваниями, а потом проводят лечение (были случаи усыновления ребят с заячьей губой, пороком сердца и даже сифилисом).

   — Чем можно объяснить стремление русских усыновителей взять совсем маленьких?

   — Так легче скрыть правду. Существующая в нашей стране тайна усыновления охраняется законом, и за ее разглашение существует уголовная ответственность. Раскрыть тайну могут только усыновители, но, как правило, они этого делать не хотят. Наоборот, предпринимают все, чтобы о том, что ребенок неродной, никто не узнал: имитируют беременность, меняют имена детей, дату и место рождения.

   А за границей все наоборот: там с детства рассказывают о родителях, покупают книги о родном городе и стране, снимают видеофильмы. Приемных детей воспитывают на любви как к биологической матери, так и к приемной: к первой — за то, что предпочла его родить, а не убить, а ко второй — за то, что приняла, воспитала, дала путевку в жизнь.

   — И какой путь вы считаете правильнее?

   — К тайне усыновления я отношусь негативно: это мешает нашему процессу. Тайна только пугает — в частности, тем, что когда-нибудь ребенок узнает правду (доброжелателей-то хватает). И если это случается, происходят трагедии, двойной обман: когда бросили и когда усыновили. Я твердо уверена, что каждый человек имеет право знать о своих корнях.

   — Насколько мне известно, люди настороженно относятся к усыновлению еще и потому, что считают этот процесс огромным риском: взяли младенца, а спустя время у малыша обнаружилась серьезная болезнь.

   — Действительно, новорожденного невозможно детально обследовать, и многие заболевания дают о себе знать гораздо позже. Но дети с патологией — единичные случаи. Если у медиков есть какая-то настороженность в отношении здоровья ребенка, мы его миасцам даже не предлагаем. Кстати, многие диагнозы появляются оттого, что ребенок долгое время находится в детском доме, ведь какие бы комфортные условия там не были созданы, ничто и никто не сможет заменить семью. Наш опыт показывает, что как только у ребенка появляются заботливые мама и папа, он, как правило, становится счастливым, развивается, как и сверстники.

   — Бывают ли случаи неудачного усыновления?

   — Вы имеете в виду его отказ? За 15 лет работы на моей памяти 3 таких случая. И наша задача — не допустить этого. Наши усыновители, как правило, бездетные семьи. И это лучший вариант: ребенок для них, как свет в окошке. Очень рискованно отдавать детей тем, у кого погиб ребенок. Они начинают сравнивать приемного с погибшим, пытаются увидеть в нем своего, но в итоге это приводит к разочарованию.

   Пэтому хочу посоветовать: когда случается трагедия, не нужно торопиться принимать решение. Понятно, что необходимо отвлечься, переключить свое внимание, но ни в коем случае не ценой еще одной жизни. Когда ребенка возвращают, это настоящая трагедия — происходит надлом в психике, задержка развития. Надо понимать, что вы берете ребенка, которому нужно отдать еще больше душевных затрат и сил. Это огромный труд, ответственность. Не полюбив малыша, вы не сможете его понять, простить, принять, наконец, сделать счастливым.

   — Как много в нашем городе одиноких детей?

   — У нас 3 сиротских учреждения, и все они переполнены. Самое страшное, что большинство детей — это социальные сироты, сироты при живых родителях. В нашем городе 333 неблагополучных семьи, 40 детей нужно срочно изымать у родителей — все они еще малыши, и существует реальная угроза их здоровью и даже жизни. В этом году от 30-ти детей мамы отказались прямо в роддоме...

   — Валентина Валерьевна, если семья решит взять ребенка из детского дома, куда следует обращаться в первую очередь?

   — Конечно, к нам. Мы побеседуем, выслушаем пожелания о том, какого ребенка они хотели бы усыновить, расскажем о формах устройства в семью (усыновление, опека, приемная семья). Мы приветствуем любые формы, чтобы не обрекать ребенка на пожизненное пребывание в детском доме.