Нколай Баранов,инженер.

   * * *

   Слоны гор накинули на плечи

   И лесов зеленые меха.

   Н исходе теплый летний вечер,

   Нчь спускается — прохладна и тиха.

   Зсыпает город мой усталый

   Паведного труженика сном.

   Вэтот миг, немного запоздалый,

   Ямечтаю только об одном:

   Псть невзгоды серой мрачной тучей,

   Гомыхая, мимо проплывут,

   Рдости — с высокой горной кручи

   Вдопадом шумным упадут;

   Дтский смех — веселый, беззаботный —

   Сласточкой взмывает выше крыш,

   Ишагает по земле вольготно

   Лбопытный маленький малыш.

   Псть растет, с годами молодея,

   Всказочной долине городок.

   Псть душа его не оскудеет:

   Дести тридцать — очень малый срок!

   Уивительный город Миасс, и название у него удивительное.

   — Ты откуда, девочка? — спрашивали меня на Украине.

   — Из Миасса, — с готовностью отвечала я, первоклассница, и осекалась: глаза людей округлялись.

   — Из мяса?!

   Пчти 30 лет назад мои родители, окончив Харьковский институт, приехали сюда по распределению. Удивительный город, потому что вряд ли где еще в соседних домах и квартирах живут украинцы, белорусы, татары, башкиры, немцы, россияне из разных городов страны. Все когда-то по окончании института были распределены в Миасс. И всем здесь есть место, всем уютно. Это сколько же интеллигенции в одном маленьком городке!

   «О, машгородок, элитный район Миасса», — слышала я во время учебы в Челябинске и гордилась всем своим городом. Ведь не будь автозавода, старой части, да той же Мелентьевки, не было бы и машгородка, потому что это все — единое целое, один Миасс.

   А какой он был маленький, этот машгородок, когда мы впервые его увидели. И не верится, что вырос на моих глазах. Там, где сейчас находится любимая многими баня, был пустырь — гиблое место, страшное. Ходили слухи, что там хулиганы мучают кошек, обижают девочек, курят и пьют. «Не ходи на пустырь!» — в ужасе кричали родители. И мы туда ходили, чтобы доказать себе и друзьям, что уже выросли и стали смелыми. А на месте улицы Вернадского собирали грибы.

   Эо город моей юности. Именно здесь неутомимые ноги влюбленных топтали изрытый, засыпанный кучами щебня и заваленный какими-то неизвестными столбами проспект тогда еще Чернышевского, Октября, Тургоякское шоссе — все одна улица — от машгородка до самого автозавода. Строилась первая троллейбусная линия. Потом мы, уже слегка уставшие от жизни десятиклассники, свысока взирали на стайки учеников начальной школы, которые дни напролет по одному билету с восторгом катались в троллейбусе. «Мальчишки…» — цедили сквозь зубы наши юноши.

   Весте с троллейбусами стали появляться и светофоры. Их уважали даже коровы, которые вольно гуляли в то время по машгородку. Как-то по дороге в школу я увидела: в утреннем тумане у светофора, горящего красным, печально стояла, что-то сосредоточенно жуя, корова, а на зеленый она побрела через дорогу… Это тоже город Миасс.

   А потом быстро, стремительно стали появляться целые улицы, районы. Мой город из мальчишки превращался в юношу. Удивительный город Миасс. Именно он приятно поразил всех в далеком 91-м, когда вмиг взлетели цены до небес, а у нас был безбилетный проезд в городском транспорте. Об этом говорили даже в «Новостях» на центральном канале.

   Ивот я уже везу сюда своего мужа, который никогда не видел Урала.

   — Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет, — шутил он, житель степей, чтобы позлить меня. Я, поджав губки, молчала, но по приезде домой сразу же повела его на Тургояк. Озеро было седое, хмурое, строгое, величественное в своей красоте. После долгой паузы муж тихо произнес: «Теперь я понял, почему у вас все такие спокойные и трудолюбивые: вам есть где работать и есть где отдохнуть». Я торжествовала.

   Зесь родились наши дети и бегают теперь там, где когда-то бегали мы. Здесь они будут жить, работать и отдыхать…

   Уивителен и красив мой город Миасс. И пусть он радует нас бесконечно долго.