Ои стояли в два ряда. Слева от меня — четверо, огромного роста, в одинаковых черных, блестящих, плотно облегающих их фигуры, костюмах. На головах были белые шлемы с черной полосой посередине, видимо затемненное стекло. Невольно и совершенно неожиданно вспомнился детский фильм, виденный много-много лет назад, «Отроки во Вселенной». Было очень похоже. Справа — трое среднего роста, все мужчины, в таких же костюмах, но без шлемов. Они были очень похожи, но не лицами, а манерой поведения, скорее даже не поведением, а своими взглядами. Глаза опустошенные, не выражающие никаких эмоций, они смотрели куда-то мимо и сквозь меня.

   — Как неживые, — мелькнула у меня мысль.

   Оин из гигантов, что были слева, повернул голову в мою сторону. В этом повороте головы и по тому, как они стояли, чувствовалась враждебность, враждебность ко мне, я это ощутил всем своим существом. Я невольно отвел от них взгляд и только теперь увидел женщину, стоявшую между гигантами и «роботами», как я в душе окрестил, тех кто был без шлемов. Это была крупная женщина, лет тридцати, с толстой русой косой, перекинутой через плечо. Волосы были разделены правильным пробором, лицо добродушное и приветливое, не броское, но по-своему привлекательное, с открытым взглядом. О таких говорят плотно сбитая, но не полная. Такие женщины встречаются в наших селах, наполненные свежестью и здоровой силой, с первого взгляда располагающие к себе.

   Втретившись с ней взглядом, я невольно успокоился. Как вы сами понимаете, волнение мое было в высшей степени на пределе, но больше всего на меня произвело впечатление ее простое ситцевое платье голубоватого цвета, от которого веяло чем-то родным и близким.

   Гганты как по команде повернули головы в ее сторону, и я почувствовал ее вопрос, да-да почувствовал, а не услышал.

   — Почему вы проявили агрессию?

   Эо было так неестественно и неожиданно, я невольно еще раз взглянул в ее глаза.

   — Почему вы проявили агрессию? — еще раз и более настойчиво я ощутил ее вопрос.

   Смое удивительное то, что я понял: не обязательно говорить словами, достаточно мысленно отвечать и тебя поймут. Это такое непередаваемое чувство; как часто в мыслях мы бываем красноречивы, излагаем их ход очень правильно и логично, ничто не ускользает от нашего сознания, но стоит заговорить, как эта правильная логическая нить обрывается.

   — Это не было агрессией, — мысленно ответил я, уже поняв, что речь идет о моих выстрелах. — Это была самооборона, если хотите — жест отчаяния, естественный порыв действовать в минуту опасности против угрозы, или, как вы говорите, агрессии, которая проявляется в отношении меня. Но с моей стороны не было агрессии!

   — Почему вы решили, что в отношении вас проявилась агрессия? Почему вы контакт называете агрессией?

   Ге-то в моем подсознании возникла мысль, что слово «агрессия», на котором она зациклилась, его расшифровка, является ключевым в нашем диалоге и очень много зависит от того, насколько правильно я буду понят в вопросе агрессии.

   — Все было настолько неожиданно, — ответил я. — Я стрелял, еще не понимая до конца реальности происходящего, может быть и для того, чтобы проверить не наваждение ли это. И потом, в это же самое время стреляли и другие охотники.

   — Они стреляли не в посланников, — последовал ответ. Они занимались своим делом.

   — Я не хотел причинить вам вред, это все, что я хочу сказать.

   Яотвел свой взгляд от ее глаз.

   Гганты не удостоили меня вниманием. Они смотрели на нее, она на них. Я понимал, что между ними происходит какое-то объяснение. Молча повернувшись, они ушли. Только теперь я смог немного оглядеться. Мы стояли в каком-то нескончаемом коридоре серого цвета, освещение было ровным, неизвестно откуда исходившим. Все происходящее напоминало фантастический фильм, я сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Не сон ли это?

   Ножиданно один из «роботов», все еще стоящих с отрешенным видом, поднес руку к своему рту и сделал движение, словно вырвал у себя зуб, и протянул ко мне ладонь. На ладони лежал какой-то предмет, напоминающий маленький камешек.

   — Не трогай! — получил я мысленный приказ женщины. Я посмотрел в его ничего не выражающие глаза и отрицательно покачал головой. Они так же, как и гиганты молча посмотрели на женщину и тут-же удалились в боковой проем, неизвестно откуда появившийся. Мне показалось, что он похож на овальный коридор-монолит.

   Псле их ухода я почувствовал облегчение. Женщина внушала мне доверие, исчезло чувство тревоги и появилась дерзкая мысль.

   Д будь, что будет!

   — Кто вы? — невольно вырвался у меня вопрос вслух. Я удивился звуку своего голоса, он как бы завис в небольшом пространстве, не распространяясь по коридору. Женщина чуть улыбнулась, и я понял нелепость разговора вслух.

   — Кого вы имеете в виду, говоря «вы»? — вопрос опять прозвучал на телепатическом уровне. Поражало то, что я чувствовал ее голос, его интонацию, словно я слышал его наяву.

   — Ну, эти гиганты в масках и которые только что ушли, словно роботы, они случайно не роботы? — я с нетерпением ждал ответа.

   — Что такое робот? — последовал вопрос вместо ответа.

   — Ну как что? — замялся я, мысленно готовя объяснение, но она видимо быстрее читала мои мысли, чем я готовил ответ.

   — Нет, они не машины, они живые, они исполнители и контактеры. Они лишены способности воздействия разрушением. Скорее, они одни из вас, но не способны к выделению энергии разрушения. На это они пошли сознательно. Гиганты, как ты их называешь, наблюдатели и контролеры.

   Дльше шло объяснение, которое я не понимал вначале, в деталях. Мой мозг воспринимал информацию, во многом непонятную мне. Это можно сравнить с тем, что вот вы подошли к огромному полотну картины и смотрите на нее прямо перед собой. Вы видете только один фрагмент, физически не способны охватить взглядом всей картины, но по мере удаления от нее вы видете все больший объем, и вот наступает момент, когда вы способны охватить взглядом все полотно. То же самое произошло и с моим сознанием, словно мне вложили информацию, и я увидел всю картину происходящего. Непонятные вещи становятся объяснимыми, как дважды два, и от этого испытываешь непонятный восторг познания, легкости и простоты бытия. Представьте, что бы вы испытывали, если бы увидели нашу Землю со стороны, как простой шарик, и все, что на ней происходит, вам понятно и поддается объяснению.

   Н эта простота была только там, с ней, с этой женщиной. Сейчас же, когда все это приходится объяснять самому, все стало намного сложнее. Знаю одно, мне не дано помнить все, но вот, как мне кажется, главное в памяти осталось, может быть я совершаю кощунство, рассказывая о том, что помню. Ведь она мне дала совет не делиться с кем-либо, что увидел и что останется в памяти, но была и реплика:

   — Впрочем, как знаешь, но поделившись с другими, возникнет желание узнать больше, ты еще не готов к тому, чтобы помнить все и понять. Может быть, это не последняя встреча, водная гладь, просторы полей — это место контакта.

   Н все-таки, как мне кажется, что-то я понял, хотя многое остается под знаком вопроса, и нет уже той легкости понимания, как тогда. На многое, что было просто и понятно, наброшена какая-то пелена.

   Нпример, почему на совсем небольшом участке земли, почти с одинаковыми климатическими условиями живут люди так не похожие друг на друга и внешне и духовно? Теория эволюции по Дарвину вызывает улыбку. Почему все религии — буддизм, христианство, ислам — провозглашают одни общечеловеческие ценности, заповеди, в сущности похожие друг на друга, только в разной интерпретации, основанные на чувстве любви и добра? И как понять, что они похожи на нас? Так кто мы, откуда?

   Скрет, наверное, в самом главном открытии для меня: все человечество на нашей планете является грозным врагом для самого себя, оно всегда готово к самоуничтожению. Мозг только одного человека является носителем огромного количества энергии, способной к разрушению. Все известные нам виды энергии — ядерная, термоядерная — они ничто по сравнению с энергией мозга. Энергия мозга стоит на качественно другом уровне. Она не способна пропасть и раствориться в бескрайних просторах космоса. Это энергия разума, хранящая в себе информацию. Если эта энергия агрессивная, несущая в своих недрах зло, она как вирус способна заразить вселенский разум. Элементарным примером могут послужить два человека, идущие навстречу друг другу и столкнувшиеся плечами. Один извинится и подумает о том, какой он неловкий и не причинил ли вреда другому. Это энергия добра и созидания. Она уйдет будет понята и воспринята.

   Дугой человек, агрессивный, выругается в душе и подумает: дать бы тебе по шее. Это энергия зла и агрессии, и если ее не остановить, она несет эту информацию — ударить, решить проблему насилием, проявить жестокость. И вот этот вирус насилия и зла уже проник во Вселенную и начал гулять, неся информацию о зле и насилии. Задача контролеров и наблюдателей — не допустить проникновения этой энергии. Она улавливается и уничтожается, не управляемая ими, а только сдерживаемая в пределах нашей планеты. Она способна к самоуничтожению, несет с собой разрушение в виде землетрясений и наводнений. Наверное не случайно, там где происходит конфликт между огромным количеством людей, мощно вырабатывается энергия зла, в следствие чего в этих местах или рядом с ними происходят природные катаклизмы. Хотя по мере возможности энергия зла человеческого мозга уничтожается, чтобы как можно меньше причинить вреда человечеству.

   Смое удивительное, что энергия зла может быть уничтожена, нейтрализована энергией добра, также вырабатываемой человеком. Это похоже на то, когда бушует лесной пожар и кажется нет никакой возможности его остановить, тогда устраивается встречный пожар, и вот две стихии сталкиваются друг с другом и угасают, самоуничтожаясь. Чем больше энергии добра, тем больше гарантии у человечества выжить.

   О, не случайны заповеди господни, они взялись из ниоткуда, это воистину основа взаимоотношений людей, взаимоотношений разума. Но слишком велика энергия насилия и зла. Если посмотреть со стороны, она клубится над планетой, сдерживаемая извне. Наш мир многомерен, но мы вынуждены влачить свое существование в трехмерном измерении. Может быть это жестоко по отношению к нам, но справедливо во всех отношениях. Источник зла должен находиться в одном отрезке времени. Существуют и параллельные миры, они рядом, порой мы их чувствуем, но не видим. Это как многоэтажный дом: соседи рядом за стенкой, живущие своей жизнью. К сожалению, мы находимся пока что в подвальном помещении этого дома.

   Кзалось бы, самое простое — уничтожить нас всех и нашу планету, освободиться от постоянной угрозы, но это невозможно, этого просто нет в их сознании, для них мы — одни из них. Контролеры при контактах всегда в защитных шлемах, нейтрализующих поступающую энергию и защищающих их от воздействия вируса зла. Но они, как мне кажется, обделены по сравнению с нами многим. У них все очень ровно и спокойно, они не способны на кипучие страсти, недаром у нас говорят, что любовь и ненависть ходят рядом.

   Пчему я хоть и через пять часов, но вернулся, и вернулся с памятью своего я? От них, как я понял, возвращались и другие, но они были лишены своего прошлого, потому что на вопрос, что меня связывает с землей, я не задумываясь ответил, что у меня есть дети и, видимо, при упоминании о детях от нас от всех, и от меня в том числе, исходит такой поток энергии, энергии любви и добра, что дальнейшее объяснение становится ненужным. А ведь именно эта энергия противостоит энергии зла. Поэтому я нужен здесь.

   Ко она, эта женщина, для меня остается загадкой. Для робота она слишком живая. Стоит вспомнить ее печальную, с оттенком грусти и нерастраченной любви улыбку, лишь стоило мне заговорить о детях. Воспоминания о детях дали мне импульс, наш, земной, может быть агрессивный, но ведь я был как под гипнозом от обрушившейся на меня информации. Казалось, еще немного и я готов буду остаться там.

   Д сих пор не знаю почему, наверное, чтобы освободиться от ее воздействия, понимая всю нелепость происходящего, я отвернулся от нее и побежал. Пробежав метров сто по бесконечному коридору, я тяжело дышал и проклинал себя за то, что так и не бросил курить, хотя собирался не одну сотню раз, теперь дыхалка не работала. Свернул в появившийся боковой проход, остановился и, тяжело дыша, навалился спиной на стенку, прикрыв глаза.

   Чо я делаю, зачем? По сути дела, до меня только теперь в полной мере дошло полное осмысление происходящего.

   — Ни-и хр-ренашеньки себе, поохотились, — открыв глаза, я увидел ее перед собой. Она смотрела на меня с любопытством и с какой-то кроткой покорностью.

   — Как вы похожи друг на друга, ведь вы там все разные, но как быстро становитесь такими, какие есть, безрассудными, способными на самопожертвование и на великое зло. Трудно вам будет. Знаешь, а я не хочу, чтобы ты меня забыл, всего тебе помнить нельзя, но я не хочу, чтобы ты стал контактером, хотя это зависит только от тебя. Любовь к ближнему, особенно к детям, это главное, ты там нужнее. Да и не захочешь ты лишиться прошлого, на это согласны очень немногие.

   Оа прикоснулась ладонью к стене коридора, и тут же появился черный квадрат — пустота.

   — Это твой путь обратно, выбор ты сделал сам!

   Яшагнул в пустоту... и очнулся в машине. Вот и все!

   Борис молча курил.

   — Да-а, — протянул он, вертя в руках пустой стакан, — ты знаешь, а я тебе верю, и никакой это не сон.

   — Боря, а ты не слышал, — обратился я к нему, — мужика сегодня убили...

   — За что? Где? — встрепенулся он.

   — Да тару задерживаешь, — толкнул я его в бок.

   — Фу ты, ну и шуточки у тебя.

   Н тем не менее быстро налил полстакана.

   — Давай по усиленной дозе.

   — После такого и хмель-то не берет.

   Н водка и позднее время сделали свое дело, через полчаса мы уже спали прямо в машине, на дачу решили не ехать, просто не было сил.

   Поснулись, когда солнце уже высоко стояло на небосводе, охотиться было нельзя, так как утренняя зорька давно закончилась. Выйдя из машины, мы подошли к тому месту, откуда наблюдали за ними и тут не обошлось без чудес. На том месте, откуда я стрелял, аккуратной кучкой стояли пять пустых гильз. Я-то уж точно не собирал. Четыре были наполнены жидкостью, пятую, пустую, я взял в руки, из нее выпал маленький камешек.

   — Слушай, это не тот, что тебе предлагали? — воскликнул Борис.

   Япосмотрел на камешек, лежащий на мелкой траве, и что есть силы ударом ноги отфутболил его в пруд. Та же участь постигла и пустые гильзы, я не хотел прикасаться к ним.

   — Ну и дурак, — сделал заключение Борис, — камушек-то надо было взять. Мало-ли что...

   Еать домой не хотелось, да и расставаться тоже, слишком много было пережито. Было принято единственно правильное решение — поставить машину, набрать пива и ко мне на фазенду, в баню.

   Зкрывая дверь в предбаннике, я с тоской взглянул на небо, неужели все это было? Если они есть, то напомнят о себе. Но я тогда никак не думал, что это произойдет буквально через две недели. Но это уже другая история.