Внаш сельсовет входило десять деревень, из каждой стали уходить мужчины на войну. Каждого призывника провожали всей деревней, плакали, причитали. А когда пришло первое похоронное извещение на бывшего председателя колхоза, плакали все. Горе выплеснулось на улицу. Председатель колхоза был молодой, энергичный, умный человек. Остались без кормильца мать, жена и двое маленьких детей.

   16 июля 1941 года пришли еще повестки в сельсовет. Среди призываемых был и мой муж. Мы ждали этот день, вещмешок уже давно был у нас наготове. Но все равно повестка застала нас врасплох. Волновались, суетились, плакали — в семье без отца оставались четверо маленьких сыновей.

   Клхоз снарядил несколько подвод сопровождать призывников до города. Выехали с вечера. Провожали призывников родственники из каждой деревни.

   Ооло сельсовета скопилось много народу. На ближайших к сельсовету улицах было тесно. Плач, рыдания, говор, крики — все смешалось воедино, стало одним всеобщим горем. Подводы направились на выездную дорогу к городу, до которого было 35 км. Люди побежали за подводами. Каждый стремился быть около самого дорогого, любимого человека. Когда же выехали за околицу, многие стали прощаться. Тут уж стон был слышен до неба. Дети и взрослые цеплялись за своих, тянули их обратно к дому, не хотели отпускать на войну.

   Нкоторые ехали до города провожать своих мужчин. Лошадей остановили около кладбища. Некоторые призывники побежали к могилам, чтобы проститься с умершими родственниками, становились на колени, целовали землю, совали ее горстями в карманы, за пазуху. Невозможно было смотреть на это без слез.

   Кутру приехали в город. Подвод на улицах было очень много. Призывники шли к военкомату, который своим фасадом выходил на площадь. Вся площадь была заполнена народом. Тем, кто прошел регистрацию, сообщили, что отправление завтра. Многие провожающие тоже остались ждать завтрашнего дня.

   Нчь застала всех на площади. Стали ложиться на землю рядышком: потеплее все-таки. Те, кто не прошел накануне, утром опять побежали к военкомату. И только к вечеру объявили построение. Зашагали наши милые, родные в строю к вокзалу, а родственники с плачем, криками ринулись за ними.

   Пррон был весь занят людьми, состав еще не был подан. Уставшие люди на какое-то время притихли, но когда подали поезд и объявили: «По вагонам!», плач, рыдания, причитания потрясли воздух. Поезд тронулся, и люди побежали рядом с вагонами. Остался позади перрон, а провожающие бежали по рельсам и стрелкам, падая, ушибаясь, плача. Помогая друг другу подняться, возвращались на вокзал. Опомнившись, шли к своим подводам. В ночь уезжали из города домой по своим деревням.