Спомощью архивных документов внук узнал много нового о жизни своих предков

   Сранно иногда складывается наша жизнь.

   Жвем на земле, учимся, женимся, работаем, растим детей. И вдруг (да, именно так: вдруг!) обрушивается на тебя желание узнать, где скрываются твои корни, кем были деды-прадеды, чем они занимались, как жили, во что верили.

   Павду ли

   говорила бабушка?

   Эо чувство сродни неутолимой жажде. Ты пытаешься вернуть то, что вернуть невозможно, и жалеешь, ох, как жалеешь, что вовремя не спросил, не поговорил, не узнал... И в конце концов опоздал. Если б знал наперед, каким ненасытным будет желание раскопать спрятанные за семью печатями семейные тайны, то не упустил бы возможности при жизни престарелых родственников найти время, чтобы выслушать их рассказы. А уж им-то, конечно, было что рассказать, да только никто по молодости лет слушать их не хотел…

   Борис Евгеньевич Руткевич, выходец из большой семьи, до поры до времени тоже не слишком интересовался историей рода. Жила в Москве его бабушка, Нина Васильевна, интеллигентная, образованная, с прекрасными манерами. А вот дедушки не было. На все вопросы о нем супруга с достоинством отвечала, что в 20-х годах XX века муж уехал за границу и след его потерялся. Ей верили на слово и больше ни о чем не спрашивали. После смерти Нины Васильевны в руки внука попали документы, которые посеяли сомнения в его душе: а правду ли говорила любимая бабушка?..

   П ложному доносу

   Псле перестройки в СМИ стала появляться информация, ранее закрытая для широкой публики и хранившаяся доселе в архивах страны. А потом Интернет приоткрыл завесу тайны над судьбами безвинно осужденных и расстрелянных граждан. Вот там Борис Руткевич неожиданно наткнулся на сведения о реабилитации деда Никанора Генриховича. Сомнения превратились в уверенность: дед не эмигрировал за границу, а остался в России и пострадал, как большинство, по ложному доносу.

   Зхотелось раскопать эту таинственную историю дальше, узнать о Никаноре как можно подробнее. Кто поможет? Архивы, конечно!

   И архива ФСБ России прислали уголовное дело, из которого стало понятно следующее: Руткевич Н. Г., 1876 года рождения, уроженец города Спасска Рязанской губернии, был судим дважды — в 1923 и 1928 годах (гонение на интеллигенцию), после чего его сослали в Сибирь. В 1932 году проживал в Дудинке Красноярского края, совмещая должности заведующего дудинской амбулаторией и учителя немецкого языка. 14 ноября 1937 года был арестован по обвинению в антисоветской пропаганде. Постановлением Тройки УНКВД СССР от 26 мая 1938 года приговорен к расстрелу с конфискацией личного имущества. 17 июля приговор привели в исполнение.

   Иостались после скромного земского врача Никанора найденные в кармане его френча две справки о том, что он действительно работает в лечебной части при станции Бертысь, потертое на сгибах письмецо от московского родственника и фотокарточка отца — дворянина, полковника царской армии, владельца имения в бывшей Тульской губернии Генриха Амброзиевича-Устиновича. Копии этих нехитрых документов теперь хранятся в семейном архиве Руткевичей вместе с маленьким снимком, изображающим доктора Никанора Генриховича с женой Ниной и четырехлетним сынишкой Евгением (будущий отец Бориса Евгеньевича).

   И присланной из Красноярска энциклопедии, изданной обществом «Мемориал» и содержащей сведения обо всех невинно осужденных и реабилитированных, Борис Руткевич узнал, что в 1976 году Красноярский краевой суд прекратил дело Никанора Генриховича за отсутствием состава преступления и реабилитировал его.

   Пмнить, гордиться

   Вт так удалось пролить свет на последние годы жизни деда. Но каким он был, где учился, почему стал врачом?.. Желание прикоснуться сердцем к судьбе Никанора заставило Бориса Руткевича продолжить поиски. На помощь снова пришел архив, но уже Государственный военно-исторический. Присланные оттуда документы свидетельствовали: Никанор Генрихович получил два высших образования: сперва закончил физмат Санкт-Петербургского университета, затем с отличием Императорскую Санкт-Петербургскую военно-медицинскую академию, после чего работал земским доктором.

   Сйчас внук пытается разузнать подробности о прадеде-полковнике и уже сделал запрос в Российский государственный исторический архив Санкт-Петербурга. Какие тайны раскроются ему на этот раз?..

   — Большинство из нас не знает своих предков, — с горечью говорит Борис Руткевич. — А мне хочется знать все о них, гордиться их причастностью к российской истории. Без уважения к предкам кто мы такие? Иваны, не помнящие родства?..

   Было бы неплохо, если бы каждый из нас знал свою родословную. И пусть далекий предок был не знаменитым полководцем, артистом, изобретателем, а просто доктором или учителем. Но и его тоже надо знать, помнить, гордиться. Думается, эта память прибавляла бы сил многим из нас: он смог, значит, и мы тоже сможем!..