Награды незаслуженно обходили нашего фронтовика, обходила его и смерть

   Григорий Алексеевич Рак прошел войну от Москвы до Берлина и наблюдал такое, о чем до сих пор не принято рассказывать в учебниках.

   Кнечно, это подарок судьбы — дожить почти до 90, сохранить цепкую память, житейскую мудрость. Более того, ветеран до сих пор продолжает бороться с неурядицами и несправедливостями современной жизни. Григорий Алексеевич Рак беспокоится о дальнейшей судьбе миасских водоемов, о сохранении облика старого города. Получается, он до сих пор среди тех, кто собирается в нашей общественной жизни изменить что-то к лучшему.

   Столица не вспомнила

   Всть о начале войны застала учащегося Пермского железнодорожного техникума Григория Рака в магазине. Он с друзьями пошел туда, чтобы купить продукты, поскольку юноши собирались на отдых в Грузию. Вместо турпоездки пришлось отправляться на фронт.

   Пначалу недоучившегося железнодорожника поставили машинистом паровоза возить эшелоны. Недостаток образования никого не смутил. Но вскоре молодого человека вызвали в военкомат. Причем настолько срочно, что сняли с поезда, заставив применить экстренное торможение. Нашей армии потребовались мотористы-механики самолетов и других аэромашин. По этой причине Григорий Рак был направлен в Троицк в учебную часть. Изучать незнакомые машины пришлось недолго. В конце осени часть получила приказ грузить учебные самолеты-кукурузники на железнодорожные платформы и отправляться с ними оборонять Москву.

    — Уже в Московской области я попал под свою первую бомбежку. Немецкие самолеты летели вдоль эшелона и бомбили его. Как оказалось, сигнал им ночью подавал вражеский лазутчик обычным карманным фонариком через люк в крыше вагона. Из всего эшелона осталось человек 20-25, в том числе и я. Такое вот было первое боевое крещение, — вспоминает ветеран.

    Под Москвой Григорий Рак попал в аэросанные войска. Аэросани сами бойцы называли галошей с мотором от кукурузника. При отсутствии снега толку от них не было. Зато в условиях русской зимы эффект от применения этой техники получался отменный. Уже в 1942 году, немного оправившись от сокрушительного декабрьского поражения под Москвой, гитлеровская армия предприняла еще одну попытку взять нашу столицу. Этот удар мог стать роковым. Однако оснащенные пулеметами аэросани творили той суровой зимой на Калининском фронте чудеса, выкашивая ураганным огнем немецкие цепи. Одной из машин управлял Григорий Рак.

   Мршал Жуков в то время объявил, что каждый защитник Москвы обязательно получит соответствующую медаль. Но до сих пор в копилке наград Григория Алексеевича медали «За оборону Москвы» нет. 30 лет назад он решил об этом скромно напомнить. В ответ какой-то чиновник из министерства обороны начал доказывать, что медали, о которой фронтовик пишет, в природе не существует. В такую ложь поверить невозможно, пока не увидишь официального бланка с печатью.

   Об этом не было принято писать

   Тк уж повелось, что, рассказывая о Великой Отечественной войне, пишущая братия акцентировала внимание на случаях беспримерного героизма и преодоления неимоверных трудностей советскими солдатами. И только потом начали всплывать факты, говорящие о том, что эти трудности создавались не только фашистами. Григорий Рак знает много таких примеров. По словам ветерана, под Москвой огромное количество пехотинцев гибло или становилось инвалидами из-за обморожений.

   Китикует он и разработчиков модели танка Т-34, в котором ему тоже довелось повоевать. Бывший фронтовой офицер считает, что в танке не была продумана система притока воздуха и отсасывания пороховых газов. Многие танкисты умирали, задохнувшись угарным газом. Но особые претензии у него к особистам.

    — На меня донесли, что во время боя я потерял диск с патронами. В том бою была такая каша, но закончился он для нас успешно. Всех — к награде, а меня — в особый отдел. «А если по этому диску враг восстановит внешний облик пулемета и будет знать, чем мы вооружены?» Я им в ответ: «Так они и так знают. Сколько нашей техники попало к ним в 41-м!» Их начальник смотрит на меня и поигрывает пистолетом, будто хочет пристрелить. «Докажи, — говорит, — что ты не сдал диск врагу». Вот так меня терзали, — рассказывает фронтовик.

   Берлин возьмут раненые

   Н Калининском фронте в составе аэросанного батальона Григорий Рак находился до марта 1943 года. Потом его ранило. Ранило во время взрыва немецкого оружейного склада, в который попал наш снаряд. Первые дни госпиталя вспоминаются бойцом урывками: сознание то приходило, то уходило. Но не забыл доктора, который, осматривая его раны, говорил: «Выкарабкался-таки солдат после такой контузии? Значит, Берлин будешь брать. Его будут брать те, кто сегодня лежит раненый».

   Сачала защитник страны лечился, учился говорить. Потом его решили перевести в железнодорожные войска, так как там наметился серьезный дефицит кадров. Григорий Рак воспротивился: «У меня два брата на войне погибли, а я не отомщу за них? Нет, давайте на фронт». В конце концов упорство бойца убедило вышестоящее командование принять решение направить его в танковое училище. После молодой офицер-танкист в составе бронетанковых войск 1-го Белорусского фронта освобождал от фашистов Белоруссию, Польшу, Германию.

   Псле взятия Зееловских высот наши войска оказались в пригороде Берлина Нойхофе, где Григорий Рак едва не погиб вместе со своим экипажем. Враг взял танк на прицел, вырваться казалось чудом. Но чудо произошло. Машина вышла из-под обстрела. Вражеский снаряд лишь сорвал ящик с инструментами. «Я не пойму, как ты остался живым?» — удивлялся командир, а Григорий Рак тогда окончательно поверил в Бога.

   Всть о Победе застала нашего героя раненным в руку и с поврежденными ступнями от поднятия тяжестей (втроем устанавливали на место танковую башню). Но были силы стрелять в воздух, расцвечивая небо над Берлином в пороховые оранжево-черные цвета. Цвета Победы. И тогда сквозь грохот автоматных очередей фронтовик спросил одного из своих командиров: «А чем сейчас будем заниматься?». Тот не был готов ответить.

   Тебе повезло — радуйся

   Птом у Григория Рака продолжалась служба в составе оккупационных войск, контролировавших Восточную Германию, потом переезд в Миасс, работа на комбинате стройматериалов, на автозаводе, пенсия. На склоне лет ветерану есть что вспомнить и радостного, и горького, и несправедливого. Но ему на память часто приходят слова однополчан, слышанные на фронте: «Тебя наградили орденом Отечественной войны первой степени. Ты до сих пор живой. Тебе повезло — радуйся!»