Неоправданной дерзостью со стороны более или менее постоянного актива литературного объединения «Ильменит» было бы утверждение того, что мы и составляем литературный процесс в городе. С полным правом «литобъединенцами» (а «Ильмениту» недавно исполнилось 80 лет) могут считать себя те, кто хоть единожды, но напечатал на страницах городской газеты «Миасский рабочий» стихотворение под своим именем, как и те, кто из своих стихов составил не одну книгу. Сегодня, пользуясь случаем, большую часть литстраницы мы отводим под подборку Николая Годины, издавшего сразу две книги — переиздание сборника «Страна деревьев» и сборника «Творительный падеж», с чем и поздравляем ценителей поэзии.Валерий Кузнецов,руководитель городского литературного объединения «Ильменит».

   Владимир ВОЛКОВ

   Ваза

   Окинуты шторы, за тюлем из газа

   Картира полна пустоты.

   Н мутном стекле нарисована ваза,

   Кда поместили цветы.

   Гядит полосой одинаковых окон

   Жлища сплошная стена.

   Н ты подошла, ты откинула локон

   Ибросила взгляд из окна,

   Кк будто избавив от действия сглаза

   Пникшие было цветы…

   Окинуты шторы, за тюлем из газа —

   Пстая квартира и ты.

   Чертогон

   Зварю я чайник Чудо-Чертогону.

   Д забью-ка трубку… Как бы угадать —

   Вдревнюю качалку броситься

   с разгону,

   Кльца выпуская… Маху бы не дать.

   Скамбуза выходит мостик капитана.

   Сдохлого барана хоть овчины клок…

   Тбачок не худший, жалко, не Гавана.

   Хлодает рано — чинный файв-о-клок.

   Пвинуйся, чайник, физики закону!

   Зкипай скорее, бога душу мать!

   Юый вьюжный ветер,

   появляясь с Дону,

   Бурю в Южном море силится поднять.

   Николай ГОДИНА

   Содчивыми красками опятнан,

   Лс притинный выглядит иным,

   Ге живется весело опятам

   Идругим насельникам лесным.

   Зткан паутиной вход и выход,

   Слнце проникает в узкий паз.

   Впору от сиюминутных выгод

   Бог меня, жалеючи, упас.

   Впугну пичугу ненароком,

   Пвинюсь, но не сойду с межи,

   Пдсмотрев, что травы не по срокам

   Низнанку все еще свежи.

   * * *

   Д смерти дожить еще надо,

   Илучше, когда не спеша…

   Ранула ручная граната

   Пховым дымком камыша.

   Сезой из травы на освете

   Блеснул галалитовый глаз.

   Прнатые скрывом, как дети,

   Всмятении смотрят на нас.

   Гемит электричка за лесом.

   Птляет Миасс на виду.

   Ияблоки пахнут железом

   Вмоем деревенском саду.

   * * *

   Скакого переляку выпал снег

   Н голых африканцев в понедельник?

   А в среду вихрь винтушный, будто шпек,

   Унас в саду немало понаделал.

   Шворчат и беленеют от жары

   Сворчата — явный бунт

   в зачинном виде.

   Сдим заместо строгого жюри,

   Идревеса как бы на нас в обиде.

   Нвенул запах дыма и огня,

   Н, слава богу, порохом не пахнет,

   Хтя нет-нет, да за углом бабахнет

   Ичто-то просвистит мимо меня.

   * * *

   Дждь не кучно бьет гусиной дробью,

   ВНяшевке вскипает круто Енисей.

   Пчит облака, бурчит утробно.

   Кберегу прибило сваленных гусей.

   Вюду электричество искрится.

   Тлько солнечная сторона души

   Пхнет тополем, и только птица

   Мжет к сроку песню

   вынянчить в тиши.

   А пока под планетарным сводом,

   Ге раскаты агрессивные слышны,

   Яедва учусь ходить по водам,

   Тк не по-библейски закатав штаны.

   Олегу Хомякову

   Зесь что не вид, то открытка.

   Хчешь, одну подарю?

   Эу хотя бы, где прытко

   Рчка впадает в зарю.

   Ии другую, где поле

   Слипами по виражу…

   Хчешь, «На память от Коли» —

   Внижнем углу напишу?

   * * *

   Н черт, приписанный к болоту,

   А выпь пугает по ночам.

   Дша, готовая к полету,

   Вруг отдается мелочам.

   Вуглу болезного прилетья

   Зобит черемуху насквозь,

   Усоловья в седьмом колене

   Рспев не в жилу, на авось.

   Иу меня в разладе строчек

   Ева услышишь сам себя,

   Кгда б не звезды вместо точек

   Ивместо плоских слов — судьба.

   * * *

   Пмолись за меня, богомол,

   Зкляни хлорофилловым богом…

   Хойный запах расплавленных смол

   Мтит разум на вдохе глубоком.

   Гешен: мало я землю любил,

   Хть и был не совсем верхоглядом.

   Вльный ветер пустил на распыл

   Злотую пыльцу желтым ядом.

   Борзо в ельник стрекнул стрекулист,

   Срятал уши, увертом избылся.

   Тлько побочь крушиновый лист,

   Чть похожий на сердце, забился.

   * * *

   Покуковали четыре

   Серху лесные часы.

   Лсточки тихо чертили

   Млнии, пели овсы.

   Воде гранатовой щетки

   Мела деревня внизу.

   Заки, повсюдны и четки,

   Педполагали грозу.

   Оаль бежала машина,

   Седом собачкой — дымок…

   Серживал слезы мужчина,

   Н почему-то не смог.

   * * *

   Пд влияньем природных условий

   Я похоже, совсем сам не свой,

   О лесной атмосферы соловый,

   О густой тишины чумовой.

   Н хватает машинного гуда

   Икислотно-свинцовых паров.

   Пброжу вдоль опушки, покуда

   Н почувствую: вроде здоров.

   Смолет в голубой амальгаме

   Оражает лукавый прогресс.

   Ботанический сад под ногами

   Взывает еще интерес.

   * * *

   Пидумал для себя Арбат.

   Секлянный пруд, соборный лес,

   Сежемороженый рыбак

   С штопором наперевес.

   Н лыжник ли наискосок,

   Кк водомерка, семенит?

   Ицвет глубок, и свет высок,

   Иавтор вида именит.

   Пошел вразвалку от и до.

   Певал на щит, чихал на знак.

   Вупор — улыбкой Бельмондо

   Ее ничейный березняк.

   Валентина ГОЛУБИЦКАЯ

   Сдьбы игнорируя перст,

   Кгда-нибудь я пожалею:

   Н надо отталкивать крест —

   О станет еще тяжелее.

   Н если прижаться плотней —

   О якорем станет надежным.

   Н ты ли крест жизни моей?

   Уе оттолкнула я. Поздно…