Учитель школы № 53 Флюра Ветлина: всегда вперед и в гору

   В начале 80-х, проезжая мимо Новоандреевской школы, окна которой отсвечивали золотом в лучах заходящего августовского солнца, молодая учительница сказала сестре: «Я хочу работать здесь!» Желание было настолько сильным, что в ближайшее время сбылось. Впрочем, эта женщина достигает всего, чего захочет. А хочет она многого…

   Кто ищет, тот найдет

   Празительный все-таки человек Флюра Ашрафовна Ветлина. Знакома я с ней несколько лет, а до конца узнать никак не могу, настолько многогранен ее талант и разнообразны интересы — от истории мотоцикла и рэперского движения до деятельности Ильменского заповедника в годы войны и традиций природопользования у башкир.

   Пказателен в этом смысле такой эпизод. Демонстрируя постоянно действующую в школе № 53 фотовыставку работ Александра Мизурова, Флюра Ашрафовна подошла к одной из них: «А это моя любимая…» Разглядываю снимок мастера: сельская окраина, неяркая, пожухлая трава, древние, поросшие мхом валуны, невдалеке замершая в ожидании лошадь — и перепутье дорог.

   — Так и я, — поясняет с улыбкой учитель. — Всегда на распутье, всегда с вопросами в душе: чем еще займемся вместе с учениками? что нового узнаем? встречу с какими необычными фактами, книгами, интересными людьми приготовила нам судьба на этот раз?

   Спрошлого года в широкий круг ее увлечений (язык не поворачивается сказать обязанностей) вошло краеведение. Началось все с успешного участия воспитанников Флюры Ашрафовны в краеведческом конкурсе по истории Ильменского заповедника, а продолжилось школьным музеем. Оставим пока в стороне восстановление и значительное пополнение уже имеющихся экспозиций, в котором помимо школьников приняли участие клуб и библиотека.

   Граздо важнее, что неожиданно (неожиданно ли? кто ищет, тот всегда найдет!) всплыли новые интереснейшие темы для многоэтапных исследований истории села и его жителей.

   Тк, пролистывая книгу Василия Морозова «Город в Золотой долине», юные краеведы наткнулись на любопытную информацию: во время войны на Брянщине действовало крупное партизанское объединение в несколько тысяч человек, которым руководил рабочий Тыелгинского рудника Павел Шемякин. а в музее нет никаких сведений о нем. Тут же залезли в Интернет, отыскали факты, которые отчего-то не стыковались друг с другом, решили разобраться в этой истории, связавшись с архивами Брянской области.

   Захочу — узнаю все

   Каеведение — одно из новых увлечений, а вот экологией Флюра Ашрафовна занимается со своими воспитанниками на протяжении семи лет. Сказать, что она делает это успешно, — значит ничего не сказать, потому что об успешности принято судить по конечному результату, а он на данный момент таков: в лесотехнической академии Екатеринбурга учатся шесть выпускников школы № 53, в Чебаркульском колледже — один и двое уже окончили его. Иногда Ветлину спрашивают: «Зачем вы всех детей толкаете в лесники?», на что она спокойно отвечает:

   — Это сознательный выбор детей. Когда я начинаю привлекать их к работе, всегда говорю: «Мне неважно, будешь ты лесником или нет. Просто знай, что работа в школьном лесничестве даст тебе интересное общение и опыт работы головой, потому что, если захочешь написать толковую работу, надо будет перерыть кучу материала, выделить нужное, структурировать найденные факты, а кроме того, научиться оформлять научно-исследовательскую работу, делать презентацию и защищать ее. Все это вам в институте пригодится».

   Иони верят учителю, и идут за ним, и пишут работы, и побеждают в конкурсах различных уровней, и находят свое призвание. А педагог, кстати, от них не отстает, тоже участвует и побеждает, например, в областном конкурсе методических разработок по экологическому воспитанию.

   Сушаю Флюру Ашрафовну и не могу удержаться от вопроса: «Почему занимаетесь экологией? Ведь вы филолог!»

   — Приятно сознавать, что я многое могу, — признается педагог. — И даже иногда могу больше, чем специалист в той или иной области. Как-то прочитала, что в экологии (и не только в ней) чаще всего достигает успеха не предметник, потому что специалист воспринимает все как продолжение профессии и считает, что вряд ли обнаружит что-то неизвестное для себя. Я же штурмую новые вершины знаний вместе с ребятами, и каждый раз мы совершаем открытия, что вдохновляет на последующие исследования и поиски. Бывает, дети спрашивают: «Флюра Ашрафовна, ведь вы тоже не все знаете?» Да, говорю, но если захочу, то узнаю все, что мне нужно.

   Угомониться? Ни в коем случае!

   Ихочет, и узнает. А иначе просто не получится, потому что каждый день ученики подкидывают ей новые задачки на эрудицию.

   …«Хочу что-нибудь написать!» — «Чем увлекаешься?» — «Мотоциклами…» — «Хорошо, будем с тобой работать над историей байкерского движения!»

   …«Флюра Ашрафовна, я стихи пишу в стиле рэп!» — «Отлично! Давай-ка проанализируем это новое течение молодежной поэзии!»

   …И так далее, и тому подобное, и нет этому конца. Заходя в класс, она протягивает вперед руку, и на нее сыплются ребячьи флешки с набросками научных работ. Вечером все это будет проверено, а утром возращено детям с комментариями и советами для дальнейших поисков.

   Окуда берутся силы, время и желание заниматься исследованиями в столь разных областях?

   — У меня сейчас гораздо больше времени на учеников, свои-то дети выросли, — отвечает Ветлина. — Я могу заниматься тем, что мне интересно, а интересно на самом деле все. И возникает определенный азарт, а что я еще сумею? Может быть, пора уже успокоиться и начать считать болячки, как это принято делать на пенсии, но у меня другой девиз: «Надо жить, а не доживать!»

   — Вы, наверное, всегда были такой активной? Еще с собственных школьных времен?

   — Нет, это не так, я была старательной, училась хорошо, но в лидеры никогда не стремилась, — протестует Флюра Ашрафовна и рассказывает о своем детстве.

   Мы не манкурты

   Саршая дочь в многодетной семье Ибадулаевых, Флюра определилась с выбором жизненного пути в тот самый момент, когда увидела свою первую учительницу — спокойную, невозмутимую, поразительно красивую Полину Андреевну Лемзу, с пшеничного цвета косой, уложенной вокруг головы в виде короны.

   Дтские годы ее прошли в окружении шумной ватаги соседских ребятишек, среди них были и башкиры, и татары, и украинцы, и русские. С тех самых пор осталось в ней глубокое уважение к людям разных национальностей и их культуре. И именно оно не так давно проросло идеей создания татаро-башкирского центра.

   — Создание центра — слишком громко сказано, да и рано об этом пока говорить, — возражает Ветлина. — И, честно говоря, толчком для идеи послужила научно-исследовательская работа одного из моих учеников о традициях природопользования у башкир. Начали изучать материалы и пришли к теме национальных праздников. Так как башкиры — дети природы, то и праздники связаны с ней неразрывно. За нужными сведениями ездили в челябинский музей, разговаривали там с этнографом, общались с участниками татаро-башкирского ансамбля «Уралым», с краеведами ЦДЮТиК, с библиотекарями отдела национальной литературы.

   А потом нас познакомили с удивительным человеком, доктором наук Рудольфом Шарафовичем Насыровым. Он принадлежит к одному из башкирских племен, которые когда-то владели территорией, где сейчас расположился Миасс. От Рудольфа Шарафовича мы узнали невероятно много интересного: о том, например, что каждый год все Насыровы (около 70 человек) собираются на праздник рода, ходят в мечеть, делают пожертвования на добрые дела, готовят национальные блюда, танцуют, поют. Открыв рот слушали об одной из традиций миасских башкир: в день выгона скота на пастбище пастухи доезжали до небольшой скалы на территории нынешнего заповедника, которая была плоской и называлась Сковородкой. На Сковородке разжигали костер, молились, потом сметали со скалы угли и на горячих камнях пекли лепешки.

   П словам Флюры Ашрафовны, из разговора с ученым она наконец-то узнала историю происхождения необычной ухи, которую в ее семье всегда варила мама, передавшая рецепт дочерям: в уху, сваренную обычным способом, добавляли разболтанную яичную массу. Истоки это блюда лежат в башкирских традициях: в голодное весеннее время башкиры ловили рыбу, собирали яйца диких уток и варили суп, сытный и вкусный.

   — Флюра Ашрафовна, и все-таки, какие у вас планы в отношении создания центра? Для чего он нужен?

   — Если человек знает свои корни, он силен. Помните легенду о манкуртах, описанную Айтматовым в «Буранном полустанке»? Манкурт — пленный, превращенный в бездушное рабское существо, полностью подчиненное хозяину и не помнящее ничего из предыдущей жизни. В переносном смысле слово «манкурт» употребляется для обозначения человека, потерявшего связь со своими корнями, забывшего о своем родстве, равнодушного к своей национальной культуре. Когда ценишь свое, то начинаешь уважительно относиться и к традициям другого народа.

   Д недавнего времени было как-то не принято говорить о своей национальности, детей не учили родному языку. Я, к сожалению, тоже его не знаю, хотя понимаю абсолютно все. А в отношении возрождения традиций нами уже сделан первый шаг: впервые в истории села, где 10-15 процентов составляет татаро-башкирское население, нынче был проведен Сабантуй. А до этого мы со школьниками отмечали Каргатуй — башкирский весенний праздник встречи птиц (подобный есть и у татар, называется карга боткасы — «воронья каша»). Согласно преданиям в этот день женщины и дети выходили на берег реки, соревновались, варили кашу всех сортов, а остатки бросали птицам и кричали: «Ешьте, на следующий год еще угостим!»

   Куда путь держим?

   О общения с Флюрой Ашрафовной голова идет кругом: история, филология, экология, краеведение, национальная культура… Проект за проектом, мероприятие за мероприятием, конкурсы, фестивали, музеи, поездки. Куда дальше путь держим?

   — Каждый год заполняю лист достижений и вижу: ага, еще что-то новенькое освоила. Но один проект влечет за собой следующий, ниточка тянется дальше и дальше, а конца ее не видно. Сестра (тоже, кстати, учитель) говорит: «У тебя уже не второе, а третье дыхание открылось!» Мое глубокое убеждение: человек не стареет, меняется только его оболочка, а внутри мы такие, на какой возраст себя ощущаем. Груз лет меня совершенно не давит, я всегда иду вперед и в гору! А что там, за горой, покажет время.