Начало в № 33, 39, 42, 45, 48, 50, 52.

   В прошлом номере «Родников» были опубликованы воспоминания Эдуарда Васильевича Шалагина о службе на Тихоокеанском флоте, совпавшей с перевооружением флота и началом Карибского кризиса.

   Всегодняшнем выпуске — продолжение мемуарных записок. Речь пойдет о жилищно-коммунальном хозяйстве треста «Уралавтострой» .

   Новое подразделение

   Вконце 1970 года предприятие п/я 101 официально было переименовано в трест «Уралавтострой». Быстрыми темпами росли объемы строительства промышленного, жилищного, социально-культурного назначения не только в городе Миассе, но и в других городах и сельских районах Челябинской области, где трудились наши строители. Вместе с этим увеличивалось и число работников, множился собственный жилищный фонд. У треста появились свои детские сады и ясли, базы отдыха, пионерские лагеря, спортсооружения, больница и т. д.

   Ме было поручено принять участие в разработке проекта по изменению структуры жилищно-коммунальной конторы с преобразованием ее в управление жилищно-коммунального хозяйства треста «Уралавтострой». В структуру этого миасского управления должны были влиться объекты ЖКХ других городов, которые числились на балансе треста: Златоуста, Чебаркуля и Карабаша.

   Фрмирование было завершено в 1971 году, а в октябре того же года меня назначили на должность начальника этого нового подразделения треста с количеством работающих более 1 500 человек.

   Оъем ответственности в производственных и других делах вырос более чем в десять раз. Под моим началом оказались люди разных профессий и возрастов. Только имеющих высшее образование в управлении работало около двухсот человек. Свыше трехсот человек имели среднетехническое образование.

   Учиться и еще раз учиться!

   Ябыл тогда довольно еще молод, и меня смущала ощутимая разница в возрасте, образовании, в профессиональных качествах. Кроме этого серьезно мешала в широком кругу людей моя природная стеснительность. Приходилось постоянно работать над собой, учиться и совершенствоваться. Чтобы провести какое-либо совещание или принять участие в беседе профессионалов, надо было иметь кое-что и в своей голове, а потому готовился к каждому совещанию очень тщательно.

   Пиходил на работу рано. Утром без четверти семь был уже на рабочем месте. Вечером — как Бог даст, иногда и до полуночи корпел над каким-либо злободневным вопросом.

   Н должностях первого руководителя в общей сложности я проработал более двадцати лет, определив для себя: если ты руководитель, то должен быть лидером в коллективе, которым доверили управлять. Лидер обязан приложить все свои силы, старание и умение к тому, чтобы приумножить производственные и жизненно-бытовые показатели коллектива. Но если не по силам, лучше отказаться от этой ответственной должности. Правда, для этого тоже надо иметь силу духа.

   Всвоей профессиональной деятельности на посту руководителя я не хватался мертвой хваткой за кресло, понимая, что должность начальника — это тяжелый и ответственный участок работы, а набирал знания на практике и учился. В 1972-1975 годах без отрыва от производства я закончил трехгодичный институт по курсу «Основы экономики и управление строительным производством» при «Главюжуралстрое», который дал мне право работать руководителем среднего и высшего звена в системе нашего главка. Кроме того регулярно учился на курсах повышения квалификации в Челябинске, Магнитогорске, Свердловске. Несколько раз проходил переподготовку в Москве при Минтяжстрое, Минжилкомхозе, Академии ЖКХ и т. д.

   С временем появился свой жизненный и профессиональный опыт. Но это было уже потом. А тогда, в начале семидесятых, приходилось чаще работать по интуиции, присматриваясь к опыту старших.

   Планы преобразования

   Вкоре после назначения на должность начальника УЖКХ треста я вступил в коммунистическую партию. Стать членом КПСС мне предлагали еще во время службы на флоте и после, но тогда чувствовал себя не готовым нести груз партийной ответственности, считая, что коммунист должен иметь особый, стойкий характер.

   Пиступив к выполнению обязанностей начальника управления, я пообещал своим сослуживцам через полгода вытащить нашу контору (или, как сейчас говорят, офис) из полуподвального, сырого помещения на свет божий. А также заменить рабочие столы и другое очень старое оборудование, изношенное до такой степени, что назвать это мебелью язык не поворачивался. Сослуживцы работали в очень стесненных условиях, некоторые сотрудники сидели даже по двое за одним столом.

   Эим обещаниям мало кто поверил, так как мои планы значительно опережали возможности треста профинансировать задуманные преобразования. Нам выделили всего лишь незначительную часть средств на текущие дела, и все. Остальное обещали на будущий год, и то по мере возможности. Короче, надеяться было не на что.

   Весте с главным бухгалтером и начальником планового отдела нашего управления мы еще раз проштудировали финплан текущего года и прогноз его исполнения. Обнаружив кое-какие возможности, я дал указание откорректировать смету расходов. Главный бухгалтер и экономист в голос стали возражать: делать это без разрешения треста мы не имеем права. Отметив, что они правы, сказал, что я как начальник за все несу ответственность.

   Зтем, осмотрев четыре рядом стоящие наполовину заселенные общежития, принял решение укомплектовать полностью три, а четвертое, в двухэтажном здании, освободить и выполнить в нем все ремонтные работы по переоборудованию его под контору управления.

   З счет фактической экономии средств по содержанию баз отдыха, гостиницы и общежитий было закуплено все необходимое: мебель, оборудование и т. д. для конторы.

   Оо всех своих действиях я ранее поставил в известность своего непосредственного начальника — заместителя управляющего трестом по быту, который новации одобрил, но только полностью под мою личную ответственность.

   Нвый, 1972 год мы встречали в заново отремонтированных помещениях.

   Увсех главных и ведущих специалистов теперь были отдельные кабинеты. Остальные сотрудники имели рабочие места согласно нормативам. Во всех кабинетах сияла новая полированная мебель, на столах красовались новенькие телефоны, на окнах — шторы. На первом этаже был открыт просторный зал красного уголка. В городе появилось еще одно солидное, авторитетное во всех отношениях учреждение.

   Чистота и порядок

   Омоих «проделках» стало известно управляющему трестом. Однажды в конце рабочего дня мне позвонил сам Иван Иванович Седов и попросил задержаться, т. к. сейчас он заглянет ко мне. Прошло немного времени, и управляющий трестом с двумя своими заместителями (по быту и снабжению) и главным бухгалтером треста поднялись ко мне в кабинет.

   Кротко поздоровавшись, Седов произнес:

   — Скажи своему главбуху, чтобы не уходила. Пусть посмотрят кое-какие документы с Долгановым и Геперле (замуправляющего по снабжению и главным бухгалтером треста), а мы с Морокко и с тобой пройдемся по общежитиям, посмотрим, как у тебя живут молодые строители.

   Япередал главному бухгалтеру указание управляющего, и мы втроем пошли смотреть общежития, расположенные в центральной части города.

   Кмендант общежитий от неожиданного появления столь высокого начальства растерянно, но гостеприимно встретила нас и спросила, с чего начнем осмотр.

   — Покажите жилые комнаты, красный уголок и комнаты быта, — сказал управляющий.

   Пшли по чистому и светлому коридору. Седов наугад открывал комнаты, заходил и, здороваясь с их обитателями, спрашивал, как они тут живут и на что жалуются. Жалоб ни от кого не поступало. В комнатах общежития были чистота и порядок. Кровати с полированными спинками, аккуратно заправленные новыми шерстяными одеялами и покрывалами, имели опрятный вид. Тумбочки, столы и стулья сияли новизной.

   Водной из комнат, когда управляющий неожиданно открыл дверь, на кровати, заправленной новым покрывалом, лежал прямо в грязных сапогах один из молодых строителей и курил. При появлении начальства парень соскочил с кровати, засунул окурок в карман, а другой рукой начал размахивать, разгоняя дым.

   — Ты что, свинья сиволапая, делаешь? Ты что, и дома у матери родной в грязных сапогах на постель тоже заваливаешься? — возмутился Иван Иванович.

   И обращаясь к коменданту общежитий, добавил:

   — Передайте фамилию этого красавца в редакцию газеты «Строитель Миасса». Пусть девчонки почитают и будут знать, какие женихи есть среди строителей!

   Омотрев еще несколько комнат, красный уголок, заглянули в комнату быта, общую кухню общежития, где, сияя чистотой, стояли в ряд столы, холодильники, электропечи.

   — У вас что, во всех общежитиях так нарядно? — спросил управляющий.

   — Во всех, Иван Иванович! — ответили мы с Морокко.

   — Похвально! Ну ладно, пойдем теперь твои хоромы смотреть, — кивнул мне управляющий.

   Выговор как награда

   Вемя было уже позднее. Все сотрудники управления ушли домой. Дежурная техничка открывала нам один кабинет за другим. Управляющий и сопровождающие его, теперь уже в полном составе (главбух треста и зам по снабжению закончили проверку документов), осматривали отремонтированные, покрашенные в веселые тона коридоры, помещения двухэтажного здания нашего управления, оборудование каждого кабинета. Полированные рабочие столы, тумбочки, стулья, шторы на окнах, телефоны на столах — все было новым и нарядным.

   Уравляющий удовлетворенно хмыкал, затем сказал своему заместителю по снабжению:

   — Аркадий, надо, чтобы во всех стройуправлениях было не хуже, да и в бригадных домиках пора наводить порядок.

   Кгда пришли ко мне в кабинет, Иван Иванович подвел итоги всех осмотров.

   — Молодец! Хорошие условия создал своим работникам! Но выговор я тебе все же вкачу... за нарушение сметы расходов. Вы нашли у него финансовые нарушения? — обратился Седов уже к главному бухгалтеру треста Анатолию Владимировичу Геперле.

   — Кое-что есть, Иван Иванович, — ответил он.

   — Для выговора хватит? А то все начальники подразделений треста начнут нарушать финансовую дисциплину, — сказал управляющий.

   Пощаясь, Иван Иванович крепко пожал мне руку и добавил:

   — Настоящий руководитель должен свой выговор носить как награду за предприимчивость. Желаю тебе, Эдуард, успехов.

   Чрез несколько дней вышел приказ объявить выговор начальнику УЖКХ Шалагину Эдуарду Васильевичу за нарушение финансовой дисциплины, выразившееся в перерасходе средств.

   Янемножко переживал. Было, конечно, не по себе. Но внутренняя удовлетворенность, убежденность в том, что на данном этапе своей работы я поступил правильно, что для десятков своих сотрудников создал нормальные производственные условия, согревали теплом и радостью мою душу.

   Другие времена

   Ссловие сегодняшних руководителей резко отличается от руководителей советских времен. Сегодня маленькая, «вшивенькая» организация имеет руководителя, который громко именуется не иначе, как генеральным директором, а его заместители — директорами по производству, по маркетингу, по персоналу. Остается назвать еще директора по умывальнику.

   Ве бы ничего, но нынешний директорский состав очень любит получать бо-о-ольшие деньги. В десятки, а порой и в сотни раз больше, чем его работники. Причем регулярно. А заработанные кровью и потом жалкие рубли рабочие и служащие иногда не видят месяцами и вынуждены выколачивать свои кровные. Недовольных быстро усмиряют или увольняют, сокращают.

   Унас в управлении был заведен порядок: управленцы получали свою зарплату только после выплаты ее рабочим производственных подразделений. Рабочие могли участвовать в управлении процессом производства, подавать предложения по улучшению условий труда или по усовершенствованию технологии производства. Все это способствовало общему подъему производственных показателей, достижению более высокого уровня развития умственных, духовных, моральных качеств человека труда и его материального благосостояния.

   Губоко убежден, что вышеперечисленные качества обязательно станут нормой в трудовых коллективах. На мой взгляд, это является составной частью демократии, о которой мы сегодня так много говорим.

   Подолжение — в следующем выпуске «Родников».