Продолжение. Начало в № 33, 39, 42, 45, 48, 50.

   В прошлом выпуске «Родников» печатались воспоминания Эдуарда Васильевича Шалагина о своем отце — простом солдате, который дошел до немецкого города Дойчлиц, а после Победы над фашистской Германией вернулся обратно, прошагав пешком пол-Европы до границы Советского Союза. В сегодняшнем номере вы прочтете, как спустя полтора десятка лет после войны сын солдата Василия Шалагина Эдуард нес службу на Тихом океане. Годы его службы совпали с Карибским кризисом.

   Новобранцы

   Мдкомиссия установила, что я годен к службе на флоте, и в конце сентября мне принесли повестку из военкомата. Пришлось подчиниться воле судьбы, подстричься наголо, и 7 октября 1960 года моя жена Валентина, ждавшая ребенка, проводила меня на Тихоокеанский флот.

   Солица Приморья встретила нас непривычным запахом моря, огнями кораблей, стоявших на рейде, мягким теплом и туманом. Весь в зелени, Владивосток казался раем. В этом «раю» каждому из нас предстояло три-четыре года тянуть лямку неведомой пока срочной службы.

   Нс пересортировывали несколько раз. Назывались различные места назначения: Камчатка, Курильские острова, Комсомольск-на-Амуре, Владивосток...

   Нконец группу новобранцев, в которой оказался я, переодели в новое обмундирование. Выдали тельняшки, погоны с буквами «ТФ», а на пряжках ремней и всех пуговицах были якоря. Из воинской части за нами прибыл «покупатель», с которым мы поехали в пригородном поезде к месту назначения в поселок Промысловка (ныне город Тихоокеанск), что находился на берегу одноименной бухты. Здесь базировались два тяжелых крейсера «Синявин» и «Пожарский», несколько эсминцев, противолодочных кораблей и других средних и малых плавсредств.

   Втречал нас весь личный состав, свободный от вахты и занятий. Начались расспросы, поиски земляков, знакомства... Узнав свой постоянный адрес, новобранцы кинулись писать письма домой.

   Радостная весть

   21 ноября 1960 года мы принимали военную присягу. Этот день в части был объявлен выходным. Перед обедом в кубрике раздавали почту. Услышал свою фамилию — и вот оно, через полтора месяца первое долгожданное письмо из дома.

   Жна сообщала, что месяц назад у нас родился сын, писала, что сильно скучает… В этот день выяснилось, что кроме меня еще один призывник в части стал отцом, у него тоже родился сын. Все начали поздравлять нас, молодых папаш.

   П случаю принятия военной присяги командир части пожелал новобранцам успехов в службе. Поздравил и нас, молодых отцов, с рождением сыновей, будущих защитников нашей Родины. На праздничном обеде нам первый раз выдали флотские 100 граммов «Портвейна».

   В обстановке строгой секретности

   Вштабе части прибывшее пополнение начали тщательно проверять. Каждого вызывали на собеседование, уточняли не только личные анкетные данные, но и расспрашивали про родственников. Вначале мы не понимали, для чего это, но постепенно разобрались. Дело в том, что годы службы совпали с перевооружением флота. Тяжелые дизельные корабли и подводные лодки заменялись на атомные, артиллерийское вооружение плавсредств — на ракетное. Появлялись подразделения ракетных войск, авиации, противоракетной обороны. Все новые военные объекты были строго засекречены.

   Преоснащение и перевооружение флота требовало более грамотного подхода к техническому обслуживанию объектов вооружения и их базированию. На флот брали призывников, имеющих образование не ниже 7 классов (тогда в стране еще не было обязательного среднего образования). Кроме того, люди должны были обладать, так сказать, повышенной благонадежностью, чистой родословной и анкетными данными, чем отличались призывники с Урала и из Сибири.

   Внашей части была сформирована отдельная рота, которая вела техническое обслуживание объектов базирования надводных кораблей и атомных подводных лодок. Рота обслуживала объекты в бухтах Японского моря: Промысловка, Большой Камень, Ольга, Разбойник, Конюшково и других. Первые полгода мы, новички, находились в Промысловке, затем начались командировки по закрытым объектам. Каждый дал подписку о неразглашении секретной информации. Позднее нас переодели во флотскую форму, и мы стали резервом плавсостава. Занятия по изучению матчасти надводных кораблей проводились в учебных мастерских и на полигоне, где имелся небольшой музей. Экспонатами там были некоторые виды вооружения иностранных государств времен прошедшей войны, а также современные.

   Шкировали японские одноместные самолеты и торпеды смертников-камикадзе. Возвращаться на базу они не имели права. Самолеты заправлялись горючим ровно настолько, чтобы достичь цели. Пилотов самолетов обучали только для взлета. Удивляла тщательная внутренняя отделка кабин. Сиденья были сделаны из натуральной кожи, мягкие, прочные, красивые. Приборные доски, сами приборы и ручки управления имели тщательную отделку. Проводочки были окрашены в яркие цвета и покрыты лаком. Все было настолько красивым и праздничным, что человек, находясь в такой обстановке, наверное, уже чувствовал себя в раю.

   Будни флота

   Мсштабные учения проводились регулярно. Между ними довольно часто были неплановые. По корабельному штатному расписанию я, командир со своим отделением трюмных машинистов БЧ-5 (боевая часть № 5), должен был отвечать за работу и живучесть трубопроводов боевой части корабля. Для закрепления навыков мы стажировались непосредственно на кораблях.

   Атомные лодки приходили из дальнего похода и швартовались у пирса. Чтобы не было высокого уровня радиации, лодки швартовались по одной. Если лодок было две, вторая ждала своей очереди на рейде в полумиле от берега. На длительный отдых команда в полном составе выходила на берег. Из внутренних отсеков удалялось все, что осталось после похода: обмундирование, запасы продовольствия, личные вещи членов команды и т. д. Подлодка проходила полное техническое обслуживание. На борт вновь загружалось все необходимое, поднимался новый экипаж, и лодка уходила в очередное плавание.

   Пходы атомных надводных кораблей и подводных лодок были не только боевыми, но и одновременно испытательными. На борту боевых кораблей уходили в походы и гражданские лица — представители заводов-изготовителей корабельных силовых и ракетных установок.

   Ятогда не мог знать, что ракетные установки на подлодках были наши, уральские, разработчиками которых являлись Златоустовский и Миасский машзаводы.

   Кнечно же, люди рисковали. И гражданские, и военные. В некоторых районах базирования атомных кораблей уровень радиации превышал допустимый. Учитывая тяжелые условия службы на флоте, Министерство обороны издало приказ об усиленном питании личного состава.

   Фотское довольствие выгодно отличалось от солдатского. Например, в армии курящим выдавали махорку, а на флоте — сигареты или папиросы, а кто не курил, мог получать сахаром или деньгами. Флотским на обед полагалось 100 граммов красного вина (у личного состава это был, как правило, «Портвейн»).

   Карибский кризис

   Н период командировок мы становились на довольствие в той части, куда были прикомандированы. Первое время нам это очень нравилось. Каждый военнослужащий имел автономное питание, в набор входили фрукты, витамины, шоколад, свежие сливки и другие деликатесы. Обед и ужин подводникам готовили по заказному меню.

   Н под таким впечатлением мы были до тех пор, пока не сообразили, что к чему. И вскоре солдатская перловая каша с минимальным количеством масла стала казаться нам лучше и вкуснее, чем шоколад и сливки у подводников.

   Сужба на флоте шла своим чередом. Постепенно мы втянулись в условия нелегкой военной жизни. Закончился первый, самый трудный год службы, и мы встречали новеньких уже как бывалые воины.

   Мждународная обстановка в те годы была особенно напряженной. Противостояние Соединенных Штатов Америки и Советского Союза постоянно нарастало. К концу лета 1962 года назрел Карибский кризис.

   Американцы блокировали Кубу со всех сторон и готовили вторжение войск на ее территорию. Фидель Кастро обратился к Советскому Союзу за помощью. Н. С. Хрущев на весь мир заявил, что не оставит Кубу одну против американской агрессии. Все рода войск срочно были приведены в состояние повышенной боевой готовности. Довольно сильно это ощущалось на Тихоокеанском флоте. Чувствовалось приближение войны…

   Нс подняли в два часа ночи по боевой тревоге для срочного построения. Через сорок секунд вся рота стояла в строю. Командир — капитан третьего ранга Игнатьев сказал, что американские десантные войска направились к берегам Кубы. Ответные меры нашего командования — переброска советских воинов-добровольцев на Кубу, которая будет осуществляться тремя эшелонами. Первый — с летчиками и подводниками — уже движется к берегам Кубы. Во втором эшелоне — воины плавсостава и десантники. Они на кораблях выступают сегодня. Третий эшелон состоит в основном из армейских частей и будет отправлен на кораблях и авиацией к концу завтрашнего дня.

   Кмандир сказал, что в штабе соединения ждут подтверждения о добровольном участии нашей роты по защите социалистической Кубы. Кто не желает принимать участие в военных действиях, могут выйти из строя. Никакие меры дисциплинарного воздействия к ним применяться не будут.

   Срой в 120 человек личного состава некоторое время был неподвижен. Затем из него вышли четверо. И все.

   Вздох облегчения

   Кмандир поблагодарил оставшихся в строю. Сказал, что сейчас сообщит об этом в штаб, и пригласил на короткое совещание командиров взводов и отделений. Остальным приказал разойтись и готовиться к отправке на пирс для погрузки на корабли.

   Плучив боеприпасы, продовольствие и НЗ, мы прибыли на пирс еще до рассвета. Через некоторое время здесь уже было несколько тысяч человек личного состава. Ждали погрузку несколько часов.

   В9 часов утра нам сообщили, что Н. С. Хрущев позвонил президенту США Р. Кеннеди с предложением одуматься и отменить свой приказ о вторжении американских войск на Кубу и что весь мир в эти минуты ждет ответа американского президента.

   Д 13 часов никаких известий не было. В 13.05 поступила команда: «Отбой наивысшей боевой готовности, выступление второго эшелона отменяется!» У тысяч людей на пирсе это известие вызвало вздох облегчения.

   М погрузились на грузовые машины и направились обратно в часть, а еще минут через 30-40 уже обедали, перекидываясь между собой шутками как ни в чем не бывало.

   Пострадавшие

   А первый эшелон ушел к берегам Кубы. Авиация вернулась обратно довольно быстро. Подводные лодки по команде тоже стали возвращаться. Но не все. Некоторые наши подводные лодки, ранее находившиеся в акватории Карибского моря, уже зашли в расположение американских кораблей и были ими обнаружены, ушли на предельную глубину, но были атакованы глубинными бомбами. Я не знаю участи всех обнаруженных подлодок, но мне довелось видеть экипаж одной такой. Подводникам пришлось пережить страшные моменты атаки.

   Крпус лодки и ее оборудование выдержали взрывы бомб, экипаж остался жив, но от импульсных колебаний давления под водой от взрывов у людей лопались ушные перепонки, выдавливались глаза из глазниц, травмировались внутренние органы.

   Эа лодка своим ходом вышла из вражеского окружения и всплыла в нейтральных водах. Но дальше управлять кораблем экипаж был не в состоянии. Подводников эвакуировали на двух гидросамолетах дальней авиации к нам в Промысловку, в военно-морской госпиталь.

   Нша рота помогала переправлять пострадавших и раненых на берег. Пострадавших было около ста человек. Впечатление было угнетающим.

   Дембель

   Пследние месяцы службы были заняты мыслями о скорой демобилизации, о будущей гражданской жизни.

   Нкоторым дембелям, в том числе и мне, несколько раз предлагали заключить контракт на сверхсрочную службу. Условия сверхсрочникам предоставлялись хорошие. Им сохранялись все виды довольствия, ежемесячно выплачивалось довольно крупное денежное содержание, семейным сразу же выделялась благоустроенная квартира. Посоветовавшись в письмах с женой, я решил отказаться от сверхсрочной службы.

   Нконец в октябре 1963 года вышел приказ министра обороны СССР об увольнении из рядов Вооруженных Сил воинов срочной службы нашего призыва.

   30 октября 1963 года мы, дембеля, покинули столицу Приморского края город Владивосток и взяли направление к дому, к своим семьям.

   Продолжение — в следующем номере.