Кгда-то полноводная река принесла сюда крупинки драгоценного металла, а сама отступила, обмелела. Позднее на пологих ее плесах появились дома, стали жить люди. Прозорливые старики говорили: по золоту ходим, отмечая при этом: где россыпи драгоценного металла близки к поверхности, дети, каким-то образом воспринимая его благородство, растут крепкими, смышлеными, одаренными, а уж кто босиком лето пробегал, в том талант может проявиться не на шутку.

   Уица Советская, что в старом городе, растянулась вдоль реки именно по такому плесу. Немало людей толковых выросло здесь. У Тольки Ладнова детство было самое что ни на есть босоногое. Было ему 6 лет, когда началась война. В первые ее дни отец ушел на фронт, а в 1942-м погиб в боях под Великим Новгородом. Вскоре умерла мать. Вместе с братом остался он на попечении бабушки. Жили так, что порой на стол нечего было поставить. Поскольку в старые времена люди видели мир духовным зрением, бабушка, как человек богобоязненный, назидала мальцов быть в равновесии с Богом, с собственной душой и приучала к пониманию красоты. Один из братьев стал большим специалистом на заводе, другой к творчеству потянулся, именитым художником сделался.

   Сгодня Анатолий Николаевич Ладнов единственный живописец на Южном Урале, удостоенный высокого звания «Народный художник России». С 1966 года он живет и работает в Челябинске. Но как гость желанный часто бывает в родном Миассе. Здесь живут его сородичи и близкие по духу люди. В нашем городе Ладнов не единожды выставлял свои работы. Не так давно прошла его персональная выставка в краеведческом музее.

   Н вопрос журналистов «Откуда такая тяга к рисованию?» он отвечает примерно так: «Да я ведь сиротой вырос. Дом стоял на Советской улице, недалеко от церкви. Еще маленьким любил рассматривать подшивки дореволюционного журнала «Нива», которые были у бабушки. Мне особенно нравились там репродукции с картин Билибина. Рисовать всегда хотел. Мечтал тоже научиться так рисовать. Кисточки из сапожной щетки сам мастерил, краски готовил».

   Катко, доходчиво, и журналист ответом доволен. Но только человек, хорошо знающий эту часть города, мысленно готов представить и понять художника, если тот вдруг начнет вспоминать картинки из детства: как из-за горы поднимается солнце и, пронизывая туман, золотистые лучи скользят по куполам старого храма. Или как парит после грозы покосившийся забор в огороде. Как спускается с горы по извилистой тропке от родника хрупкая соседская девчонка с коромыслом и солнечные зайчики озорно ныряют в ведра ее со студеной водой.

    Место у храма удивительно красиво в любое время года. Зимой — завораживающий иней на тополях старой аллеи, весной — ручьи с гор, летом пасутся лошади. А осенью... Осенью здесь, мечтая обрести духовную зоркость, любят художники рисовать церковь с натуры. Не раз, занимаясь в Доме пионеров у профессионального художника Бориса Михайловича Дунаева, засиживался на этой поляне и наш юный рисовальщик.

   Чо ни говори, но процесс овладения живописью сопряжен с усидчивостью и, казалось бы, весьма далек от спорта. Тем не менее в юном возрасте Анатолий Ладнов сумел состояться и как гимнаст. Занимаясь у известного тренера Вениамина Марковича Астафьева, он дошел до самых высот этого вида спорта. Мало кто мог на гимнастических кольцах воспроизвести так называемый крест Азаряна (знаменитого гимнаста, который первый на планете выполнил уникальный спортивный элемент). Став мастером спорта, Ладнов легко повторял его. К живописи, конечно, этот подвиг отношения не имеет, но он на всю жизнь научил добиваться цели, не пасовать перед трудностями, которых у всякого человека в избытке, тем более у творческого.

   В15 лет Анатолий пошел работать на автозавод, стал фрезеровщиком. И вдруг ему показалось, что детское увлечение красками может вот-вот угаснуть. Чувствуя это, он все свободное время стал отдавать рисованию. Увлечение детства разгоралось с новой страстью. Под влиянием Дунаева он, Боря Артемьев и еще Юра Сидоров, что жил у Шадринского моста, надумали учиться в Пензе, где их наставник в свое время окончил лучшее в Советском Союзе художественное училище имени Савицкого, директором которого был ученик Репина Иван Силыч Горюшкин-Сорокопудов, не раз отмеченный золотыми медалями на всемирных выставках.

   Дузья не смогли купить билеты до Пензы и забрались на крышу вагона проходящего поезда. Тогда еще не было электропоездов — дымили паровозы. Ехали лежа ничком, зацепившись лямкой рюкзака за выступ на крыше. Так они добрались до Уфы. Там их, чумазых от паровозной сажи, ссадили, оштрафовали, выписали квитанции, но и сказали, что по ним безбилетники смогут доехать до места.

   Пнза — удивительный город. В свое время здесь учились художники, ставшие позднее весьма знаменитыми. В студенческие годы они нередко бедствовали, отдавали свои работы за долги, дарили их квартирным хозяевам, новым знакомым. Порой в городе в самом неожиданном месте можно было встретить довольно редкую картину, не говоря уж об этюдах.

   Вемя учебы в художественном училище было, наверно, самым счастливым в их жизни. Друзья мечтали стать настоящими художниками.  И, как максималисты, считали, что художник — это все. Это больше чем просто профессия, это образ жизни. Чтобы стать художником, шли на любые лишения. У них было непреодолимое желание учиться. Холод, голод и нищета не пугали. Только бы выучиться и стать настоящим мастером кисти. Но окончить и получить диплом суждено было не всем. Юра Сидоров был чуть старше Ладнова и чрезвычайно талантлив. Писал так темпераментно, что кисти не вытирал тряпками, а продергивал под мышками. Но искру Божью загасил вином.

   Н защите академик Николай Борисович Терпсихоров посоветовал будущему художнику Анатолию Ладнову продолжить обучение в институте. Ладнов рекомендацию принял и поступил в Московский государственный художественный институт имени Сурикова, где занимался в мастерской народного художника члена-корреспондента Академии художеств СССР Виктора Григорьевича Цыплакова.

   Цплаков учил своих питомцев без многословия, навязчивости и готовых рецептов: «Писать нужно мощно, чтобы восторг был. Чтобы сейчас хорошо было и через двести лет тоже. Главное в живописи — передать свет в пространстве». Науку мастера достойно воспринял наш земляк и хранит ее всю жизнь, во всем своем творчестве. Он был и остается представителем традиционной русской реалистической школы.

   — С этюдником Анатолий обошел и объехал много уголков России, — говорит о нем миасский художник Валерий Семенов, который не раз бывал в мастерской Ладнова и считает себя его учеником. — Я видел его замечательные этюды из Средней Азии. Яркие, солнечные, с глубокими тенями, с пронизанным светом воздухом. А цвет неба особый, отличимый от других мест.

   СВалерием мы случайно встретились на улице и завели близкий для нас разговор о весенних пейзажах, о людях, тонко чувствующих природу. Разговор сам собой перешел на Ладнова, Сидорова, Ковригина — художников из старого города, моих соседей по краю за Шадринским мостом. Знакомый же продолжал рассказ о Ладнове:

   — Он был и на Алтае, и в Сибири, в Подмосковье, в Казахстане, на Псковщине, писал в Германии, Чехословакии, Венгрии и Польше. Но родным для него всегда остается наш Урал. Здесь он знает все: где растут самые могучие ели, какие краски нужны для речного ветра, а какие — для дождя в сумерках, как написать жар соснового бора и холодное серебро уральских озер. Но особенно красиво он пишет лиственницы! Это прямо колдовство! А секрет прост. Ладнов работает под открытым небом в любое время года и при всякой погоде, даже в те ненастные дни, когда с неба валит мокрый снег с дождем, промокают сапоги и порывистый ветер рвет подрамник. А как же иначе? Ведь в другие дни не увидишь красок хмурости, неуюта, свинцового, тяжелого неба — всех красок ненастья. Я восхищаюсь его работами.

   Ко бывал с Анатолием Ладновым на этюдах, поражаются его невероятной мобильности, глубине проникновения в тему. Работает художник яростно, искрометно, порой с фантастической скоростью, все кипит у него в руках и в самой душе. Излюбленным жанром художника является пейзаж. В его работах природа может быть радостной, приветливой, но Ладнов умеет раскрыть и ее особенную, сумрачную, красоту, в которой чувствуется сила, мощь и богатство Урала. Такие работы впечатляют своей реалистичностью, завораживают буйством стихии.

   Впрессе Анатолия Ладнова называют еще художником-краеведом земли Уральской, и по праву. Многие из его полотен можно считать музейными экспонатами ушедшей эпохи. Это полные внутреннего драматизма картины «Расстрел карабашских рабочих», «На фронт», «Пост № 1», «Демидовы», «На золотых приисках». Сегодня работы Ладнова вызывают живой интерес и украшают частные коллекции ценителей искусства России, Голландии, Израиля, Канады, США, Турции, Финляндии и Индии, а также представлены в ведущих отечественных музеях и галереях. Его пейзажи с покосившимися домишками уральских деревень притягивают самобытным духовным видением автора и могут украсить стены современного офиса с респектабельным интерьером. Следуя традициям русской реалистической школы живописи, постоянно и внимательно изучая натуру — природу Урала, России, А. Ладнов овладел бесподобной техникой создавать глубокие и красивые цвета и их отношения. Он, как истинный художник, умеет мгновенно увидеть скрытые, почти неуловимые состояния и настроения природы, цветовые и эмоциональные особенности различных уголков России. Главное — любить свое дело, не лениться, отдаваться ему без остатка — так считает народный художник России Анатолий Николаевич Ладнов.

   Пводом для рассказа о замечательном живописце Урала уроженце нашего города стало знаменательное событие в его жизни. В марте Анатолию Ладнову исполняется 75 лет. К этой дате приурочена его персональная выставка, торжественное открытие которой состоится завтра в Челябинске, в выставочном зале Союза художников на улице Цвиллинга, 34. Автор приглашает миасцев.