Для тех, кто хорошо знает Дмитрия Дмитриевича Каретникова, он просто Дим Димыч. Человек, с которым интересно поговорить не только об охоте, рыбалке и живописи — его увлечениях, но и поспорить о политике, экономике, воспитании молодежи, историческом прошлом России. У него на все своя точка зрения, которую Дмитрий Дмитриевич защищает горячо, напористо, приводя факты не только из книг, но и из своей богатой событиями жизни.

   А повидать ему пришлось многое. Детство и юность Дмитрия прошли в прекрасном старинном городе Ростове Великом. В семье было четверо сыновей: двое — старше Дмитрия Дмитриевича, а с Василием они были двойняшками. Из детства Д. Д. Каретников вспоминает один эпизод. После политики военного коммунизма наступило послабление, и отец моего собеседника открыл крохотный магазинчик, где торговал семенами. Но недолго пробыл он в роли предпринимателя: пришли люди в кожанках и «экспроприировали» все, оставив семье один матрац. Долго все Каретниковы ходили в «лишенцах»; этот ярлык мешал при поступлении на работу, в учебное заведение.

   Ве четверо Каретниковых побывали на фронте, успели повоевать и младшие — двойняшки, хотя на начало войны им не было и пятнадцати. Петр, старший, имел бронь, но ушел добровольцем на фронт. Николай воевал под Смоленском, попал в плен, был в концлагере в Австрии, а когда советские войска стали приближаться, принял активное участие в восстании: почти что с голыми руками пошли заключенные на охрану, перебили ее и освободили сами себя. Василий был призван во флот, воевал под Кронштадтом, при форсировании Чудского озера был ранен.

   Дитрию Дмитриевичу же пришлось воевать на знаменитых «Катюшах» — гвардейских минометах. «Немцы здорово нас боялись, — вспоминает Д. Д. Каретников. — Охотились за нами. Больше двух залпов с одного места мы не делали, т.к. фрицы работали оперативно — сразу же появлялись «Юнкерсы». Установки стояли на американских «Студебеккерах», были мобильны, поэтому «накрыть» их было непросто. К тому же, минометчики старались спрятать свои ненаглядные «Катюши» — зарывали машины вместе с установками в землю. Сколько пришлось перекопать русской, польской, немецкой земли!»

   Дитрий Дмитриевич хорошо помнит свой первый день на фронте: «Грохот стоял страшный. Казалось, что стреляют со всех сторон. Почти оглох. Потом привык и даже умудрялся спать под разрывы мин и вой снарядов».

   З войну Дмитрию пришлось побывать на батарее и шофером, и заряжающим, и седьмым номером — снимать колпачки со снарядов перед пуском. Снаряд весил 95 килограммов, поднимали его втроем. Были ситуации, когда приходилось стрелять по танкам прямой наводкой.

   36 гвардейская Познаньская Краснознаменная ордена Александра Невского минометная бригада, в которой воевал Каретников, участвовала в освобождении Варшавы, Познани, Дрездена; в конце апреля 1945 года она подошла к Берлину: «Навели стволы минометов на город. Залп. Тяжелые снаряды полетели в сторону Берлина. Может быть, и по рейхстагу, — вспоминает Д. Д. Каретников. — После штурма Берлин представлял собой печальное зрелище. Красивейший город Европы стоял в руинах, людей не было видно. Лишь после подписания договора о капитуляции мирные жители стали выходить из подвалов.

   Кгда объявили о победе, радости не было конца: и смеялись, и плакали. Дорогой ценой досталась нам эта победа», — говорит ветеран.

   Псле окончания войны бригада была переброшена на отдых к реке Шпрее; позднее она была расформирована. Д. Д. Каретников попал в отдельный гвардейский минометный дивизион ордена Богдана Хмельницкого. В 1948 году он был комиссован по болезни.

   — Припоминаете ли вы случаи предательства на фронте?

   — Всякое было. Очень четко тогда действовали заградительные отряды «СМЕРШ». Был случай, когда уже после победы двое из нашей бригады пытались перебежать сначала к американцам, потом к англичанам. Те их выдали нашим «особистам» — предателей никто не любит: предал раз, предаст и второй. Перебежчиков расстреляли.

   Псле войны Дмитрий Дмитриевич вернулся в родной Ростов Великий, окончил 7 классов вечерней школы. Поступил в художественное училище, но проучился в нем всего полтора года: училище перепрофилировали. Д. Д. Каретников, чувствуя склонность скорее к живописи, чем к преподаванию рисования в школе, ушел из него. Поступил в автомеханический техникум в Ярославле и после его окончания в 1956 году был направлен в Миасс на автозавод. Здесь работал конструктором в техотделе, мастером, старшим мастером, начальником пролета, затем перешел на ММЗ. В Миассе встретил свою вторую половину. Жизнерадостная, спокойная, рассудительная, энергичная Асенька прекрасно дополняла взрывчатого, бескомпромиссного Дмитрия. Этому браку скоро будет 45 лет. И в радости, и в беде Дмитрий Дмитриевич и Анастасия Ивановна друг другу — поддержка и опора. В их семейном альбоме множество фотографий: вот они с друзьями на юге, здесь — на наших уральских озерах, на рыбалке, в лесу. Исколесили на машине сотни километров, где только не бывали...

   Н машиностроительном заводе Д. Д. Каретников работал до выхода на пенсию, сначала в цехе № 42 механиком, потом был переведен в 259 отдел инженером, старшим инженером, работал заместителем начальника 293 отдела.

   Нверное, портрет Дмитрия Дмитриевича был бы неполным, если бы я не рассказала об одном его прекрасном увлечении: он пишет картины. Большая часть их посвящена природе Урала: озера, реки, церквушка на холме, лес... Они выполнены в реалистической манере и действуют на человека удивительно умиротворяюще: покой, тишина, единение с природой. Особенно запомнилась мне одна из картин: на ней изображено вечернее зимнее село — большая желтая луна, теплый, какой-то живой свет из окон, легкий пушистый снег, лошадь с санями. Так и хочется оказаться там, внутри, пробежать по узкой тропинке, постучаться в дверь избы, где, наверное, тепло и уютно.

   Кртины Д. Д. Каретникова демонстрировались на выставках, но все вместе собрать их очень трудно: по душевной щедрости он большую часть их раздарил друзьям и близким.

   9 мая у Каретниковых всегда гости. Друзья приходят поздравить Дмитрия Дмитриевича с очень важным для него праздником. В один из них ему подарили альбом со стихами. Они — о нем, ветеране второй мировой....

   Нс время уносит куда-то,

   Оопы покрылись травой.

   Нжайший поклон вам, солдаты, —

   Слдаты второй мировой...