Првая моя встреча с Сергеем Каратовым произошла в кабинете ответственного секретаря нашей газеты. Я тогда, молодой и шустрый на ногу фотокор, принес с десяток снимков в очередной номер. Петрович, так в редакции звали Михаила Лаптева, посмотрев их, пейзажные протянул стоящему рядом невысокому молодому человеку.

   — Вот и снимки, Сергей, к твоим стихам. Как раз по настроению, — и уже обращаясь ко мне: — Это наш автор, поэт из Тыелги.

   Кепкая рука, внимательный приветливый взгляд, а начатый разговор будто стал продолжением вчерашнего, и мне показалось, что знаком я с Сергеем без малого сотню лет. В те годы в газете регулярно выходила литературная страничка. Стихи поэта из Тыелги старался не пропустить и читал порой с пристрастием.

   А потом дороги разбежались. Сергей стал учиться в Москве. От него в редакцию приходили письма. Выпускник Литинститута Михаил Петрович Лаптев был его наставником и даже на летучках делился успехами своего студента. Однажды, спустя десятилетия, случайная встреча с Сергеем напомнила нам ту, первую. А на днях нашел в Интернете его электронный адрес, написал письмо. Завязалась небольшая переписка. В ответ получил стихи и очень любопытный рассказ-воспоминание.

   Н прежде, кто же он, мальчишка из Тыелги 1946 года рождения? Поэт, прозаик, публицист. Закончил Миасское педагогическое училище, учительствовал под Чесмой и в Чебаркуле, осваивал новую профессию на заводе «Миассэлектроаппарат», работал в геологических партиях на Севере. Готовясь к поступлению в институт, трудился на Уральском автозаводе. В 1977 году закончил Литературный институт им. А. М. Горького в Москве. В том же году выпустил в столице первый поэтический сборник «Березовый лог». В 1978 организовал литературное объединение «Звезда», из которого выросла яркая плеяда поэтов и прозаиков.

    После выхода сборника «Снежная ягода» в 1982 году был принят в Союз писателей СССР. Позднее изданы книги «Клинопись птичьих следов» (1987 г.), «За-дам-с» (поэма, пострепрессионизм, 1993 г.), «А мы с тобой в Париже не бывали» (1993 г.), «Ожидание чуда» (2002 г.), «Притяженье к небесам» (2005 г.), «В памяти воды» (2009 г.). Стихи поэта переводились на румынский, вьетнамский, французский, эстонский, туркменский, немецкий, болгарский языки. Песня «Не оставляйте женщину одну» звучит в исполнении известных певиц Нани Брегвадзе и Анне Вески. Написаны и составлены книги по эзотерике.

   Впоследние годы активно занят прозой, которая периодически публикуется в журнале современной литературы «Наша улица». Поэзия, публицистика и критические материалы выходят в газетах «Информпространство», «Литературная газета», «Литературная Россия», «Независимая газета», «Московский Парнас» и др. Стихи печатались в журналах «Новый мир», «Октябрь», «Смена», «Москва», «Юность», «Острова», «Зинзивер», «Дети Ра», «Кольцо А», «Муза», «Байкал» и др. Сергей Каратов занимается также переводом стихов.

   Первые стихи

   Ме не махнула девочка рукой,

   А только взгляд случайный

   подарила.

   Н день ли, к счастью, выдался

   такой,

   Чо все во мне в тот миг заговорило.

   Вкруг меня галдели воробьи,

   Нбось, ругали всех скворцов

   на свете...

   А я бежал, разбрызгивал ручьи,

   Сбою всем раздваивая ветер.

   Пигорки так заманчиво сухи,

   Ввсю цвели подснежники

   в овраге.

   Итрепетали первые стихи

   Ее во мне, еще не на бумаге.

   Золушка

   Яна балу далеком, дивном,

   школьном

   Сней танцевал изящно и легко,

   Ивсе потом ходил путем окольным,

   Боясь шепнуть два слова на ушко.

   Лблю тебя — несложно

   по-немецки,

   Ich libe dich — луну смущал

   во тьме...

   Тм после бала подал мне

   дворецкий

   Ндежду, не завещанную мне.

   Илишь на первый взгляд она

   простая —

   Е воспели флейта и смычок.

   Оа сбежит, в моей душе оставив

   Пэзии хрустальный башмачок.

   Из юности

   Пдучилище.

   Всна.

   М уходим с Линою.

   И раскрытого окна

   Фейта с мандолиною.

   Слнца больше

   во сто крат

   Вскверике еловом.

   Пет сирень

   из всех оград

   Рзовым,

   лиловым.

   СЛиной мы сошлись не вдруг —

   Држит на дистанции.

   Всла.

   Павательный круг.

   Лдочная станция.

   Газ девичьих изумруд —

   Вя душа в движении.

   Сарый город.

   Лдка.

   Пуд.

   Блики.

   Оражения.

   Глядя с Черничной

   Ввсе недолго готовимся к сбору

   ягод...

   Ивновь громыхая посудою,

   бодро идем на Клубничную гору.

   Шлест и щебет слышны отовсюду.

   Ссны, озера — пейзажи

   привычные,

   бойкая речка сбегает в низину.

   Гядя с Черничной на гору

   Брусничную,

   белой тряпицей обвяжешь корзину.

   Вт заготовку затеяли новую:

   грузди хрустящи, варенья душисты.

   Слнце садится за гору

   Вшневую —

   так же крута она, так же вершиста.

   4 апреля 2008 г. Миасс.

   Перебирая четки лет (печатается в сокращении)

   Првая моя школа — это Тыелгинская, за номером 52. Я застал ее как семилетнюю, хотя она была построена в середине тридцатых годов как десятилетка. До этого на прииске Тыелга существовала четырехлетняя школа. В 1933 году бригада старателей во главе с Суровым (при участии старого знатока местных золотых месторождений Булдашова) нашла богатую золотую жилу. Когда эти люди за два-три дня добыли из одного шурфа 48 килограммов золота и несказанно разбогатели, то вся бригада приняла решение большую часть вырученных денег отдать на открытие в Тыелге школы-десятилетки, а также клуба. В клуб завезли огромную библиотеку, духовые инструменты для создания оркестра, пианино, бильярд, патефон, костюмы.

   Оенью 1953 года директором школы был Валерий Николаевич Гринченко. А моей первой учительницей стала Юлия Ивановна Жабская. Молодая, но строгая классная дама. Во втором и третьем классах нас учила Клавдия Степановна Желницкая. Она вела занятия мягко, очень хорошо объясняла. Помню ее рассказ про Всесоюзную выставку достижений народного хозяйства с показом альбома, где были изображены все павильоны. В 1954 и 1955 годах в школе еще продолжали висеть портреты Сталина. Я смотрел на портрет из разных углов класса, а глаза с портрета неизменно смотрели на меня.

   Вшколу я пришел в год кончины И. В. Сталина. Тогда, весной 1953 года, я услышал об этом событии от вернувшегося из армии Мурата Гафарова. Я тогда дружил с Олегом Булатовым и ждал его на улице. Их дом стоял на горке, чуть выше домика моей прабабушки. И тут по улице сверху бежит в своей армейской зимней форме Мурат, сдергивает с головы шапку и говорит взволнованно:

   — Сталин умер, только что по радио сообщили. — Вид у него был какой-то испуганный, взъерошенный. Сказал и тут же побежал дальше, размахивая серой шапкой, зажатой в кулаке.

   Уром, когда я пришел в детский сад, нас всех построили до завтрака, и заведующая сделала сообщение о смерти Иосифа Виссарионовича Сталина. И вот я стою в новом костюме полувоенного покроя, а мне на рукав воспитатель завязывает траурную ленту. А я в это время смотрю на изображение Сталина. Его портрет в траурной рамке был поставлен на видное место. Все люди пребывали в печали. Многие взрослые украдкой вытирали слезы. Мужчины, особенно те, которые прошли войну, стали опасаться за будущее нашей страны.

   Тперь можно по-разному трактовать те переживания фронтовиков, но тогда смерть Сталина действительно представляла в их глазах серьезную угрозу общественному строю. В этот же день нас, старшую группу, повели в школу, где с осени мы будем учиться. В школе было объявлено всеобщее построение. Весеннее солнце сияло ослепительно, душа радовалась перемене в природе, а тут все дети вынуждены были скорбеть об умершем вожде. Так состоялось первое посещение школы.

   Зканчивали мы ее, когда уже портрет Сталина был унесен в темный чулан, а гипсовый бюст исчез бесследно. Нередко, бегая по коридору, наталкивались на его шаткий постамент и с ужасом отскакивали, боясь уронить. Тогда уже не было страха перед этой личностью, просто не хотелось лишних неприятностей из-за разбитой вещи.

   Впятом классе нашей классной руководительницей стала молоденькая учительница. Она была приезжей. Вообще бурные перемены в стране в послесталинские годы вызвали миграцию населения. Все куда-то хотели уехать, чтобы решить свои проблемы: девушкам дорога и новые края сулили большую вероятность выйти замуж, парни хотели подзаработать, обрести профессию или получить образование. Да и просто посмотреть на мир.

   Вэти годы стали возвращаться в Германию бывшие военнопленные, которые давно уже жили как обычные граждане. Они очень скоро после войны стали вольными людьми и переженились на русских женщинах, стали даже руководящими работниками. Вот и эти семьи начали распадаться. Правда, не все. Начальник леспромхоза Бикель вместе с братом покинул СССР. Уехал и Яша Гам — огромный молодой мужчина, тоже работал в леспромхозе в соседнем поселке под названием Индашты. Яша был веселым, жизнерадостным человеком. Силища немереная. Наверняка состоял в частях СС. Однажды на спор с мужиками влез на огромную ель с топором и, спускаясь с нее, на ходу обрубил с дерева все ветви. И это за какие-то считанные минуты. Он поднимал меня на руки высоко-высоко, аж дух захватывало! И мы вместе с ним хохотали от радости. Уехал немец Бедель. У него остались в Тыелге русская жена и дети.

   Яперестраиваюсь на какие-то другие темы или отвлекаюсь на подробности, но все это необходимо знать, поскольку жизнь интересна своими деталями. В эти годы мы безумно любили читать книги. Охотились за самыми интересными, дожидались своей очереди и проглатывали в считанные дни. Читались поначалу все сказки, начиная с русских народных, кончая турецкими и латиноамериканскими. Потом фантастика и приключенческая литература. Были свои хиты — «Кортик», «Белеет парус одинокий», «Тимур и его команда». Пользовались популярностью анекдоты Ходжи Насреддина, «Четвертый позвонок», «Три мушкетера», «Дети капитана Гранта» и другие известные произведения.

   Вклубе была богатейшая библиотека. В одно время клуб уменьшили наполовину, а огромное количество книг из-за нехватки площади стали списывать. В город книги не повезли, а распорядились вполне по-советски: сжечь. Нет бы раздать людям! Не полагалось. Все у нас народное, но отдать кому-то в единоличное пользование считалось непозволительной роскошью. Так случалось и со списанным спортивным инвентарем: все еще вполне пригодно для использования, но комиссия от профсоюзной организации неумолимо рубит топором костюмы, лыжи, волейбольные мячи и т. д.

   Ивсе же я в тот год, по приезде в Тыелгу (был конец шестидесятых годов), с удивлением увидел одну из комнат, наполовину заваленную книгами, которые заведующая клубом отдала техничке на растопку печей. Там были мои любимые с детства тома Брэма, словаря Брокгауза и Ефрона, многотомные издания Пушкина, Чехова, Толстого, Тургенева. Огромное количество книг зарубежных писателей. По душевной доброте завклуба я изрядно пополнил свою библиотеку драгоценными изданиями. Позднее я возил с собой по стране огромный рюкзак книг — это была моя библиотека-передвижка. Она выручала меня в тех краях, где я не имел возможности посещать местные библиотеки. Это было во время двухгодичного путешествия по Северу.

   Продолжение в следующем номере.