Участники коллектива «Оберег» вернулись из фольклорной экспедиции

   Надолго запомнятся новогодние каникулы участникам фольклорного семейного коллектива «Оберег» (рук. Наталья Ланкова, ДК «Бригантина»). В череде праздничных концертов они сумели выкроить несколько дней и отправились за старинными песнями в село Серпиевка Катав-Ивановского района.

   И мамка, и нянька

   Сльская улица встретила небывалой тишиной, какой в городе не услышишь. Под хруст ослепительно-белого снега под ногами, потирая озябшие на морозе носы, обереговцы торопились на встречу с коренной серпиевской жительницей.

   Н ожидавшая гостей, Ольга Яковлевна Скороходова принялась было отнекиваться от разговора, ссылаясь на плохое самочувствие. Но, увидев, с каким неподдельным интересом городские девчонки оглядывают обстановку деревенской избы, старинные сундуки, застеленные лоскутными «махрушками», потемневшую от времени прялку, растрогалась, усадила всех на видавший виды диванчик, сама устроилась рядом. И полилась речь, необычная для современного уха, яркая, образная, богатая незнакомыми словами.

   Нсколько не стесняясь, перемежая свой рассказ шутками-прибаутками, то напевая, то пускаясь в пляс, то вытирая навернувшиеся на глаза слезы, Ольга Яковлевна поведала о жизни девчонки из многодетной крестьянской семьи. Еды в семье всегда не хватало: родители работали в колхозе, по ее выражению, «за галочку».

   — Голодали сильно, — качает головой баба Оля. — Как-то пошли за желудями, принесли много. Мама говорит: «Лепешки буду печь!» А они до чего горькие, боже ж ты мой… Летом детишками играем на улице: «А давайте стог метать!» Игра это у нас такая была. Пока мечем, объедим ромашки, желтенькие-то, как ягодки. А потом еще кудряши — пуговички такие, меленькие. Брат Мишка в девять лет стал овец колхозных пасти. Взял да и зарезал одну, приволок домой. Мы и сварить-то не успели, как мама увидала милицию из окна: «Ой, виноватые мы!» Мясо в ведра сложила, побежала прятать в погреб к деду. Соседка увидала, побегла к милиции, те сразу к нам. Ну и все! Тятя-то хотел Мишку засадить: «Ён натворил, пусть ён и садится!» А мама не дала: «Ён там умреть с голоду!» Забрали маму с тятей, а мы шестеро одни остались, я за старшую. Сестра говорила: «Нянь, ты мне и мама, и няня!»

   Сыграем в кляпушки?

   Впоминая детские годы, Ольга Яковлевна констатирует: «Не берегли нас, не жалели. Это щас дети до коих пор все учатся, учатся, а мы их лелеем. Я вот росточком небольшая была, а мне ведра мама повесит — иди за водой. Ведра длинные, до краев полные, иду по улице, они по земле волочатся… Дрова пилили только мы, дети. Каждый день. Где ни гуляй, чем ни занимайся, а дров припаси. Избу убрать, за маленькими смотреть — все моя работа. А коль что не так, то мама строгая была, начнет гонять нас. И уж тогда мы кто на крышу, кто на сушилку — кто куда успееть, там и прячется!»

   Дла делами, но умудрялись ребятишки выбрать время для немудрящих своих игр. Чехарда знакома и сегодняшним детям, а вот слово «кляпушки» обереговцы услышали впервые.

   — Вырубят вот такой чурбачок, — баба Оля показывает указательный палец, — заострят. Как стукнешь да подденешь его вот так-то — он и полетит. Подберешь, становишь опять. Это кляпушки. Или сделаешь черту на дороге и прыгаешь, прыгаешь (хозяйка неожиданно резво вскакивает со стула и показывает, как они это делали). В мячи играли. Сами шили, набивали ватой, махрой, он жесткий-жесткий… На улице с девками гулять стала поздно: мама не пускала, прясть надо было. Я прошусь, а она ни в какую: «Это что ж такое! Ноженьки становлю, а она через ноженьки машет и на улицу пошла!» Тогда игры уж другие пошли. В браниски играли: бусы берем, насыпаем земли, браниски складываем туда, мешаем-мешаем. Берем, чтоб не рассыпать, и начинаем делить во все стороны. Кому попадет, тот и играть будет… На Троицу ходили венки завивать. Поляна большая, соберутся девки, бабы, под ручку идуть, впереди гармонист. Идем да поем: «Дарагой, дарагой, я не дарагая, у тебя, мой дарагой, наверно, есть другая». Ох, песни я любила, выйду из дома, запою во весь голос да так и не замолкаю, пока до площади идем.

   Гадали на кочерге

   Тк как разговор происходит в святочную неделю, городские гостьи начинают расспрашивать о деревенских гаданиях.

   — Гадали, а как же! — подтверждает баба Оля. — Кидали за ворот валенки, а ребята поднимуть да закинуть куды-нибудь подальше, на сарай. А мы что, не достанем будто? (тут хозяйка как-то очень по-девчоночьи хихикает). Кур ловили, петухов. Зайдем в курятник и ловим впотьмах. На свет выйдем — глядим: коли петух — выйдешь замуж, курица — посиди еще в девках. За водой ночью ходили к роднику, возьмем в рот и так во рту несем до дому, выливаем в чаплыжку. Сумеешь донести — быть свадьбе. И на кочерге гадали (баба Оля скоренько притаскивает кочергу, усаживается на нее верхом и скачет по избе). Скачешь эдак по двору в темноте и пытаешься с маху открыть кочергой щеколду на воротах. Открыла — твое счастье, жених на подходе.

   …Замуж баба Оля вышла в 19 лет и, хотя свадьбу не гуляли («нищие оба были, я от семьи, он от отца неродного»), прожили вместе 33 года. 17 лет назад муж умер, осталась Ольга Яковлевна одна. Дочери, внуки, правнуки живут отдельно, а у нее свое хозяйство: большая изба, скотина. Скучать некогда: все лето бегает в одиночку за грибами-ягодами, варит варенье, солит крепенькие, размером с пуговку, рыжики. Зимой садится за прялку, вяжет носки. И поет…